Ну, здравствуй, жена!

- Д-да вроде кроме тебя некому, - Юля растеряно заозиралась, словно подельники Михайки в деле волочения пьяного тела до замка могли прятаться по углам.

- Угу, - хмыкнул Михайка. - Отключилась, а теперь других врунами называешь. А вот это у тебя откуда, помнишь?

Он сноровисто потянул за цепочку и вытащил из-за пазухи подруги серебряную птичку.

- Ой, это же свистулька Раттара. Он мне ее подарил на эльфийской ярмарке, а я потеряла. Но как?.. - пунцовый цвет схлынул с лица. - Он что, тоже видел, как я пьяная на скамейке валяюсь?

- Конечно, - Михайка отвернулся, не желая смотреть на завравшуюся подругу. - И даже в лоб тебя поцеловал. Хотел в губы, но я не дал. А потом милорд появился.

- Он тоже видел тот поцелуй? - в животе у Юли все обмерло. «Так вот почему он не пришел! Злится, должно быть!» - И он спустил его Раттару?!

- Нет, обошлось. Они на чуток разминулись. Иначе от трактира и пепла не осталось бы, - Михайка поднял глаза на Юлю, которая намеренно встала перед ним, понимая, насколько она была неправа, называя друга вруном. - И тебя, дурную, сюда на руках принес... А ты тут про кратиру брешешь, героиня...

- Собака брешет, а я чистую правду говорю, - вяло парировала Юля: она была занята перевариванием полученных сведений. Как же она так лопухнулась? Проспала собственное счастье! Он приходил, а она... - Я, Михаечка, на самом деле «Ждуна» убила.

- Какого еще Ждуна?

- Вот этого, - Юля кивнула на гобелен с монстром. - И между прочим, он не зеленого цвета, как здесь нарисовано, а серого. И сердце у него величиной с маленького мышонка. А на шее под складками так мерзко и слизко, что меня аж затошнило, - она скривила лицо. - Бр-р-р...

- Так ты не выдумываешь? - Михайка сощурил глаза, зная, на чем поймать завравшуюся подругу. - И пика у тебя с собой была?

- Пики никакой в клетке не нашлось, - Юлька вздохнула. - Одни трупы вокруг. Пришлось обойтись голыми руками. Вспомнила, что нужно бить между третьей и четвертой складкой, ну и сунула туда ладонь. Вот так. Резко. Хык! - «героиня» выбросила руку с копьем, целясь в тот кусок гобелена, где еще оставалась часть шеи, но острый наконечник соскользнул в дыру, и Юлю тут же с силой откинуло на пару метров назад. Она с грохотом врезалась в стоящие за спиной доспехи, повалила всю конструкцию на пол и замерла среди железа с задранной вверх рукой.

- Т-ты жива? - Михайка склонился над лежащей с перекошенным лицом подругой.

Юля кивнула. Это все, что она могла сделать. По руке бежали колючие мурашки.

- Возьми копье, - прошептала она. - Только осторожно. С ним что-то не то...

Михайка не с первого раза вытащил из ее руки оружие. Он не стал рисковать, поэтому действовал в неуклюжей рукавице. Повертел эльфийское копье так и сяк, даже поплевал на острие, ожидая, что оно зашипит, но ничего странного не произошло. Решившись, он осторожно прикоснулся к древку пальцем, а потом и вовсе взялся уже полной ладонью.

- Да вроде обыкновенное...

 

Экспериментируя с копьем, Михайка совсем забыл о лежащей на полу подруге. Та, раскидав помятые части рыцарских доспехов, с трудом поднялась и, прихрамывая, приблизилась к гобелену с кратирой. Долго-долго рассматривала дыру на ее шее. Потом дернула за край настенного ковра, заставляя его сорваться вниз.

Открывшаяся стена ничем не отличалась от тех, что составляли нутро подвала.

«Разве что вот этот камень чуточку темнее...»

Юля вытянула руку и осторожно ткнула его пальцем. Разочарованно отошла.

- Думаешь, в каменюке дело? - Михайка уже потерял интерес к копью и теперь пялился на отполированную поверхность одного из камней. Остальные на его взгляд были обработаны гораздо хуже. Рукой без перчатки он погладил один, потом второй. Разочарованно цокнул языком. - Непохоже... Слушай, а может, это тебе дух кратиры мстит? Той, которую ты убила?

- Не-а. Со мной такая штука происходит во второй раз. Первый раз был задолго до убийства кратиры. Помнишь, я собиралась на турнир? Тогда я тоже ткнула в гобелен копьем. Кажется, даже этим же самым. Так у меня потом долго рука...

- Болела?

- Не то что бы... Я даже не могу описать, - Юля задумчиво покусала нижнюю губу. - У нас на родине частенько в шутку говорят: «Раззудись, плечо! Размахнись, рука!»

Михайка открыл рот, наблюдая, как его подруга вертит в руках подобранный с пола предплечник. Она то складывала пополам защитный бортик, способный не дать мечу перерубить рыцарю шею, то распрямляла. Делала так легко, точно в ее руках была бумага.

- Так вот именно этот зуд я и чувствовала. Во мне будто бы клокотала немереная сила. Казалось, любой акробатический трюк, даже самый сложный, сделать как раз плюнуть. Захочу и взлечу...

- А ты и взлетела! Помнишь, как ты в прыжке срубила маковку на шлеме Изегера? Мы с ребятами сколько потом ни бились, повторить не смогли.

- Вот и сейчас у меня мурашки по руке бегут. Смотри! - Юля, даже не замечая, что исковеркала предплечник, отложила его в сторону, и взяла в руки пику - самую длинную и самую тяжелую и легко кинула ее вперед. Та воткнулась в дальнюю стену. Камень, в который вонзился наконечник, тут же осыпался.