Нулевая планета

– Нет. Местные продукты особым деликатесом считаются. Ну и стоят соответственно. Да и не хватит местных поставок на свободную торговлю. Сами понимаете, не может одна планета весь обитаемый мир прокормить. Даже империю не сможет, – вздохнул комендант.

– Что-то не так? – спросил Кудасов, чутко отреагировав на изменение в его настроении.

– Да как вам сказать, ваше сиятельство. Я тут о девчонках своих думаю. Они у меня на Новом Орле живут. Сами знаете, индустриальный центр. Заводы, фабрики, комбинаты. А живой травинки и не увидишь. Девчонки – словно немочь бледная. Я тут деликатесами объедаюсь, а они привозными продуктами перебиваются. И сюда их выписать нельзя. Я ж на службе.

– Сколько дочкам? – задумчиво спросил граф.

– Двенадцать и десять, – снова вздохнул комендант.

– Есть у меня одна идея. Да только не знаю, смогут ли твои девочки в местном климате жить.

– Не просто выживут, а ещё и окрепнут, – решительно ответил офицер.

– Тебе до пенсии сколько осталось?

– Два месяца, – грустно улыбнулся комендант. – А потом придётся обратно в тот индустриальный кошмар возвращаться.

– А жена переехать согласится?

– Бегом побежит. Мы ведь с ней уже это обсуждали. Да только не с моей зарплатой о большом переезде мечтать.

– А ведь девочкам ещё и учиться надо, – поставил Кудасов очередную ловушку.

– Так на планете уже год как нормальная школа работает. Наши ветераны филиал кадетского училища открыли, – усмехнулся комендант.

– Как это? – не понял граф.

– Математика, физика, химия, геометрия, история, биология, литература. В старших классах звёздная навигация. Физическая подготовка, стрельба, рукопашный бой. В общем, полный курс кадетского училища. А самое интересное, что малыши им просто в рот заглядывают, – улыбнулся комендант, перечислив почти все предметы, преподаваемые в местной школе.

– И с этим багажом подростки попадают в наши же учебные заведения, – кивнул Кудасов, уловив смысл такого обучения.

– Вот именно.

– А с учётом того, что имперские ветераны имеют право на льготное обучение своих детей, их берут. Хоть зубами и скрипят, – добавил граф, отлично зная образ мышления чиновников.

– Попробовали бы не взять, – буркнул комендант, моментально ощетинившись.

– Это да. С нашими ветеранами шутки плохи, – усмехнулся Кудасов. – Да и не много таких льготников на круг выходит.

– А ведь мы таким образом лучший генофонд империи теряем, – неожиданно сказал комендант.

– В каком смысле? – не понял граф.

– В прямом. Практически весь рядовой и сержантский состав в холостяках ходит. Да и многие офицеры тоже. Хорошо, если все они после отставки семьями обзаводятся. Вот и считайте, – развёл руками офицер.

– А ведь ты об этом уже не первый день думаешь, – внимательно посмотрев на него, протянул Кудасов. – С чего вдруг?

– Был у меня один случай, – вздохнул комендант. – Я тогда ещё лейтенантом был. Во время очередного столкновения с пиратами мичман молоденький ранение тяжёлое получил. А пока суд да дело, бой закончили, пока тела рассортировали, он в кому впал. Для медицинского танка уже поздно было. Точнее, сунуть-то его туда сунули, но через сутки автодиагност сигнал выдал, что всё. Не выжил. Мальчишка ещё совсем. Я-то не особо взрослым был, да и то, на него глядя, никак не мог отделаться от впечатления, что подростка вижу. В общем, мы всё равно на базу возвращались, так что командир принял решение передать тело родителям. И выпало мне, как самому молодому, это самое тело до самого дома сопровождать. Никогда не забуду, как отец его перед гробом на колени упал и тихо так, еле слышно говорить начал. А мать стоит рядом со мной. Глаза сухие, и устало так, безжизненно говорит, мол, пираты не только сына, они всю её семью убили. Я отвечаю, что жизнь продолжается. Что ради остальных детей жить надо. А она посмотрела на меня и отвечает, мол, нет больше детей. Мальчишка единственным сыном был. Но самое страшное, что род этот триста лет продержался. Все катаклизмы люди пережили. Войну, большой исход со старой Терры, пиратские нападения. Всё. А теперь род прервался. Мальчишка-то детей не оставил. А отец его этого не переживёт. Я потом специально запрос делал. Мать как в воду смотрела. Сына похоронили, а через год и отца не стало. Ну и она после похорон на сороковой день преставилась. Вот такая история. Древнего рода в течение двух лет не стало.

Кудасов слушал рассказ немолодого офицера, чувствуя, как горло сжимает спазм. Отодвинув пустую тарелку, он тяжело вздохнул и, помолчав, спросил:

– А выход-то какой?

– Не знаю, – честно признался комендант. – Но посмотрел я на наших ветеранов здесь и вдруг понял, что это один из выходов. Пусть не для всех. Пусть не самый удачный. Но ведь у тех, кто сюда с первой волной попал, своих детей почти нет. Да и женились не на молоденьких девчонках. Вдов брали.

– Ну и где я тебе на весь флот вдов наберусь, да ещё и готовых детей рожать? – возмутился Кудасов.

– Да не вдов. Планеты вот такие надо искать. Где народу мало, условия тяжёлые, а природа здоровая. Ротация населения нужна.