Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

Сержант Адриен Бургонь писал в своем дневнике о том, насколько быстро распространялась инфекция: «Не прошло и часа, как я отдыхал – вдруг я почувствовал по всему телу невыносимый зуд… каков же был мой испуг, когда я убедился, что весь покрыт паразитами. Я вскочил, как ужаленный, в одну минуту разделся догола и бросил в огонь рубашку и панталоны. Все это затрещало на огне, и хотя на мое тело падали крупные хлопья снега, я не замечал холода – так я был взволнован этим приключением».

Пока изможденные и больные остатки наполеоновских войск отступали, на них то и дело со всех сторон обрушивали свои атаки партизанские отряды казаков и крестьян. Потом всерьез ударили русские морозы, и тиф начал свирепствовать в рядах солдат, которые жались друг к другу в отчаянных попытках спастись от пронизывающего холода. Тысячи бойцов, слишком слабых и больных, чтобы поспевать за отступающей армией, попросту замерзли насмерть.

По пути наполеоновским войскам попадались полевые госпитали, наспех сооруженные ими же самими для заболевших и раненых в начале похода на Москву. И сами лазареты, и лежавшие в них больные пребывали в плачевном состоянии. Стояла зима, тесные и грязные больницы были переполнены больными и умирающими, да к тому же каждая из них была охвачена собственной вспышкой сыпного тифа.

К концу ноября, когда Великая армия наконец доковыляла до Польши, от шестисот тысяч солдат осталось лишь двадцать семь тысяч. И большая часть этой горстки измызганных бойцов, оставшихся в живых, была заражена тифом. Более полумиллиона солдат сгинуло в этой крупнейшей в истории военной катастрофе, и гибель многих из них была так или иначе связана с эпидемией сыпного тифа. Обычная платяная вошь, сама того не зная, изменила ход истории человечества.

♦♦♦

Лишь в 1897 году, через восемьдесят пять лет после провального отступления Наполеона, Шарль Николь, директор филиала Пастеровского института в Тунисе, в Северной Африке, пришел к верному выводу, что сыпной тиф переносят платяные вши. Наблюдая за тифозными больными в тунисской больнице, он заметил: те пациенты, которых раздевали, брили и купали перед поступлением в больницу, не заражали других. Тогда он справедливо рассудил, что всему виной были платяные вши.

После того, как выяснилось, что самыми частыми переносчиками сыпного тифа были эти насекомые, стал понятен и принцип возникновения минувших эпидемий. Выводы Николя были обнародованы как раз вовремя, чтобы значительно повлиять на ход Первой мировой войны, во время которой избавление от вшей стало регулярной профилактической мерой среди солдат, состоявших на действительной службе – в первую очередь на Западном фронте. Но вот на Восточном театре военных действий дела обстояли хуже. В 1914 году, в самом начале войны, в Сербии разгорелась крупная вспышка сыпного тифа, от которой погибло около сто пятьдесят тысяч человек. Еще более ошеломительное количество людей – три миллиона – предположительно скончалось в странах Восточной Европы, которые в дальнейшем вошли в состав Советского Союза.

На Западном фронте избавление от вшей, напротив, стало привычной практикой, когда эти насекомые в огромных количествах стали терзать солдат по обе стороны окопов. Повседневная военная привычка – выбирать и убивать платяных вшей – запечатлена в классическом романе Эриха Марии Ремарка о событиях Первой мировой войны «На Западном фронте без перемен»:

«Хлопотно убивать каждую вошь в отдельности, если их у тебя сотни. Эти твари не такие уж мягкие, и давить их ногтем в конце концов надоедает. Поэтому Тьяден взял крышечку от коробки с ваксой и приладил ее с помощью кусочка проволоки над горящим огарком свечи. Стоит только бросить вошь на эту маленькую сковородку, как сразу же раздается легкий треск и насекомому приходит конец».

Солдат, как и пленных, мыли, брили и дезинфицировали с помощью горячего пара, фумигантов и порошков от вшей. И хотя эти меры весьма эффективно предотвращали новые эпидемии сыпного тифа на Западном фронте, их оказалось недостаточно, чтобы помешать другому заболеванию, переносчиками которого являются вши, разбушеваться в солдатских рядах. Эта болезнь, прозванная «окопной лихорадкой», была куда менее опасной, на все же крайне раздражала солдат, которые зачастую сжигали на себе вшей с помощью зажженной папиросы. К тому же окопная лихорадка значительно сокращала численность военнослужащих – сильнее сказывался разве что бушевавший в окопах грипп.