o c24ec28d571a6d65

Глядя на освещенные крыши домов, девочка еще успела подумать: «Какая луна красивая!»,

а потом она заснула, - спокойно, без снов, свернувшись в клубочек под большим, меховым

одеялом.

Интерлюдия

Лондон, лето 1601 года

Темза – широкая, мощная, коричневая, - вздувалась под сильным ветром с востока.

- Вон, - указал перевозчик человеку, сидевшему в лодке, - вам туда, мистер. Это склады

«Клюге и Кроу».

Человек приподнялся и посмотрел на огромные, приземистые здания красного кирпича, с

выходящими на реку низкими воротами. Большие, плоские баржи, что перевозили товары из

порта в город, стояли вереницей вдоль течения реки.

Мужчина выскочил на аккуратную, вымощенную булыжником набережную, и, расплатившись

с перевозчиком, пробормотал: «Чисто как, ни одной лужи, подметают тут они, что ли?».

- На рассвете и на закате с мылом моем, - процедил приказчик, что шел мимо.

- Вам кого, господин любезный? Если вы за покупками, то розница у хозяина на том берегу,

тут оптовые склады. А если вы с контрактом, то это в нашей в конторе в Сити, у церкви

Святой Елены, каждый день с семи до девяти утра. Так что опоздали вы немного, уж

простите».

Человек, - богато одетый, при шпаге, задрал голову и увидел горящие золотом буквы над

входом. «Торговый дом «Клюге и Кроу», поставщики Ее Величества Королевы Елизаветы,

члены Досточтимой Компании Торговцев Мануфактурой, Досточтимой Компании Торговцев

Шелком и Бархатом, и Досточтимой Компании Бакалейщиков. Anno Domini 1230".

- Да, - пробормотал он, глядя на суету грузчиков, - впечатляет. Мне бы самого хозяина.

- По предварительной записи, каждый понедельник, с шести до семи утра, в Сити, - коротко

ответил приказчик. «Сейчас запись на сентябрь, переправьтесь на тот берег, в конторе вам

выдадут номер.

- У меня срочное дело, - рука мужчины потянулась за кошельком.

- Хозяин за взятки увольняет без выходного пособия, - сухо сказал приказчик, - и после этого

остается разве что в провинции старьем торговать – ни один приличная контора уже не

наймет. Хотите, идите сами, вон, дверь открыта.

- А примет он меня? – с надеждой спросил мужчина.

Приказчик пожал плечами и отвернулся.

В чистом, просторном зале резко пахло пряностями. Вокруг низкого соснового стола три

десятка человек, склонившись над раскрытыми тюками осторожно, внимательно перебирали

соцветия гвоздики. Человек окинул взглядом комнату и шепотом спросил у ближайшего

работника: «А где мистер Питер Кроу?».

Невысокий, изящный, темноволосый юноша, в холщовом переднике и нарукавниках,

оторвался от конторки, где стояли медные весы, и, держа на весу стальной пинцет с

горошиной перца, холодно ответил: «Это я. Будьте любезны, покиньте склад, здесь нельзя

находиться посторонним».

- Я бы хотел с вами поговорить, - заискивающе сказал человек. Питер Кроу окинул взглядом

бархатный, отделанный золотой прошивкой камзол, шпагу с эфесом чеканного серебра, и,

положив пинцет, велел: «Пойдемте».

В боковой, маленькой комнате, стоял простой стол и деревянная скамья. «Садитесь, - кивнул

Питер, и, накинув на дверь засов, опустившись напротив, поставил на стол песочные часы.

Лазоревые глаза блеснули льдом, и Питер сказал: «Можете говорить по-итальянски,

незачем затрудняться. Я слышу, что вы оттуда. Да и камзол ваш сшит в Милане».

- Но вы, - попытался было проговорить гость.

- Я знаю шесть языков, - оборвал его юноша. «Вот что, милейший, меня не интересуют

поиски Эльдорадо, или сокровищ сэра Фрэнсиса Дрейка, да хранит Господь его душу, -

молодой человек перекрестился, и продолжил: «Также я не вкладываю деньги в поиски

Северо-Западного прохода, Ледяного Континента и другие сомнительные экспедиции».

- Меня интересует только прибыль, выраженная в цифрах. Поэтому говорите, - он кивнул на

песочные часы, - потом я вам дам бумагу с пером, и вы подведете итог. Когда я увижу

сумму, которая меня устроит, мы будем обсуждать ваше предложение дальше. Может

быть».

Он, сцепив ухоженные, смуглые, с коротко остриженными ногтями пальцы, заметил: «Я жду,

синьор».

- Мы предлагаем вам занять московский престол, - спокойно сказал его собеседник.

Питер Кроу убрал со стола песочные часы и велел: «Рассказывайте».

Когда итальянец закончил, юноша наклонил голову, и встряхнув каштановыми локонами ,

улыбнулся, - мимолетно, тонко: «Все это очень занимательно, синьор, но у царевича были

темные глаза. Ореховые».

- Такие мелочи никого не интересуют, - отмахнулся его собеседник.

- Насколько я помню, мать царевича еще жива, - задумчиво проговорил Питер Кроу. «Это не

будет представлять, - он поискал слово, - затруднения?».

- О ней не беспокойтесь, - итальянец помолчал. «Она сделает все, что мы ей скажем».

- Ну-ну, - протянул Питер и поднялся. «Не вставайте, - остановил он гостя. «У меня есть кое-

какие бумаги, с тех времен, они могут быть вам интересны. Я сейчас».

Он вышел из комнаты, и, спокойно накинув на тяжелую дверь засов, обернулся к приказчику:

«Окна там нет, не выпускайте его, хоть бы он предложил вам стать папой римским. Будет

стрелять, - Питер оценивающе посмотрел на дверь, - ничего страшного, тут двадцать