o c24ec28d571a6d65

рада будет». Юноша помялся и спросил: «А от брата вашего, преподобного Кроу, ничего не

слышно? Может быть, он вам пишет? Все-таки семья...»

- Нет, - грустно сказал мужчина, и, подавая кузену руку, поинтересовался: «Как вы думаете,

удобно будет зайти к Мирьям?».

- Да, - улыбнулся Питер, посмотрев на большие часы немецкой работы, что висели в

передней, - она же рядом тут, за углом, дом с синей дверью на Лайм-стрит, вы его не

пропустите. Она, конечно, на вызове может быть, вместе с миссис Стэнли, своей

наставницей, - но все равно попытайтесь, вы ведь не так часто в Англии».

- А она сама еще не ходит к пациенткам? – удивился мужчина.

- Ну что вы, - рассмеялся его кузен, - ей пятнадцать всего, рано пока.

- Зайду непременно, и спасибо вам, - капитан протянул ему руку.

-Попутного ветра, кузен Ник, - Питер Кроу пожал ее, и, провожая глазами прямую спину

мужчины, пробормотал: «Ну вот, матушка расстроится, что не повидались».

Капитан Кроу завернул за угол, и, посмотрев на вечернее небо, прошептал себе под нос: «Ну

, не получится, так не получится». Он перекрестился и быстрым шагом пошел вверх по

Бишопсгейт, к Лайм-стрит.

Мирьям Кроу сняла с очага большой медный таз, и, напевая, поставила его на стол. «Вот

теперь остывайте, - велела она инструментам, - а я пока записи с той недели в порядок

приведу. Скоро и домой, - улыбнулась она, глядя на прозрачное, зеленоватое небо Лондона

в окне кухни. «Конечно, жалко, что миссис Стэнли меня с собой не взяла, двойни нечасто

бывают, но это в деревне, далеко, все, же неудобно девушке туда ездить».

В дверь постучали.

Мирьям распахнула ее, и, сказала, улыбаясь, глядя на красивого мужчину при шпаге:

«Миссис Стэнли на вызове, в деревне, я ее ученица. Тут рядом есть еще одна акушерка,

миссис Фэрроу, давайте я вас провожу. Давно у вашей жены началось?»

- Да я не женат, - расхохотался мужчина. «А ты выросла, сестренка!»

- Братец Ник! – взвизгнула Мирьям и повисла у него на шее. «Проходи, пожалуйста, я так

рада тебя видеть! Ты надолго в Лондон? В усадьбе был? Миссис Марта и адмирал, с

Уильямом на континенте, так жаль, что ты с ними разминулся».

- Зато я видел кузена Питера, - ухмыльнулся капитан Кроу. «Он очень похож на отца своего

покойного, ну, да ты и не знала его, сестренка. А я вечером уже в Плимут, скоро отплывать.

Держи, - он вынул из кармана нитку кораллов, - ну не мог же я прийти без подарка.

- Какие красивые, - ахнула Мирьям. «А в Карибском море они есть разве?»

- А как же, - ласково сказал мужчина, закрывая за собой дверь, накладывая на нее засов.

«Давай, я тебе помогу надеть».

Мирьям повернулась спиной и капитан Кроу, застегивая бусы на белой, стройной шее,

достав кинжал, тихо сказал: «А теперь, сестренка, пойдем со мной, и не надо кричать, иначе

от твоего красивого личика останутся одни лохмотья».

Она напряглась, почувствовав, как лезвие упирается ей под ребра, и всхлипывая, сказала:

«Ник, я не понимаю...

- Сейчас поймешь, - пообещал капитан Кроу, подталкивая ее к гостиной. Мирьям, было,

уцепилась за косяк, но капитан оторвал ее пальцы от двери и холодно заметил: «Еще можно

лишиться глаза, как у покойного папы было».

Он оглянулся, и, отодвинув персидский ковер, швырнул ее прямо на дубовые доски пола.

«Потом хлопот с пятнами не оберешься, - спокойно подумал мужчина, - а тут она вымоет , не

дура, ни к чему ей следы оставлять»

-Ник, пожалуйста, не надо, пожалуйста, - она встала на колени и уцепилась за его ноги.

«Зачем, не надо, это же грех, я же твоя сестра!»

- Ну! – коротко сказал он, приставив кинжал к нежному веку. Мужчина уложил ее обратно и

навалился сверху, задрав простое шерстяное платье, разрывая нижние юбки.

Она, было, пыталась высвободиться, но капитан, зажав ей рот рукой, зло сказал: «А ну лежи

тихо!».

Тогда Мирьям, отвернув голову, не смотря на него, заплакала – быстрыми, крупными

слезами, и мужчина почувствовал, как его ладонь увлажнилась.

Он еще крепче придавил ее к полу и усмехнулся: «Ну, сейчас начну, сестренка».

Мирьям пронзила страшная, раздирающая тело боль, между ног потекло теплое, влажное, и,

ощутив металлический запах крови, она застыла – все, что происходило сейчас, было не с

ней. На потолке гостиной миссис Стэнли было чуть заметное пятно, и девушка подумала:

«На Ирландию похоже». Она вспомнила, как отец и еще один человек, смеясь, сидели с ней

над атласом Ортелия, показывая ей далекие страны, и закрыла глаза – не было сил видеть

это лицо, нависшее над ней.

А боль все продолжалась, ширилась, она потеряла счет времени, и очнулась только тогда,

когда ощутила внутри что-то горячее, чужое, отвратительное.

Мужчина встал, и, не застегиваясь, велел, приставив к ее горлу шпагу: «На колени!»

- Посмотри, как следует, - издевательски сказал он. «И почисть, ну! Ртом, а не руками!»

Она подчинилась, чувствуя, как из нее что-то течет, скапливаясь в лужицу на полу.

- Если скажешь кому-то, - он наклонился, и пощекотал ее горло острием клинка, - им не жить.

Ну, ты знаешь, о ком я. Прощай, сестренка, счастливо оставаться».

Мирьям услышала, как захлопнулась дверь. Она еще немного постояла на коленях,