О еде: строго конфиденциально. Записки из кулинарного подполья

Сегундо внизу принимает поставки. Звонят через каждые несколько минут — привозят тонны всякой всячины. Моя кладовка распахнута, как грудь пациента-сердечника перед хирургом: Сегундо извлекает оттуда всякое отвратительное старье, результаты «научных экспериментов», которые, пыльные и забытые, иногда залеживаются в темных углах. Рожа у Сегундо бандитская. Другие мексиканцы говорят, что он носит пистолет, нюхает растворитель и краски и порядочно отсидел. Да пусть бы выяснилось, что это он убил Кеннеди — мне наплевать. Этот парень — самый лучший подсобник, какого мне когда-либо удавалось заполучить. Как он находит время и силы управляться с доставками, вникать во все тонкости, делать всю эту черновую мелкую работу — чистить кальмаров, мыть мидии и шпинат, резать помидоры, пассировать лук, разделывать на филе рыбу, отделять свинину от кости, молоть перец, нарезать для меня петрушку тоненько-тоненько (и все это полноценным мясницким ножом), — просто не представляю.

Последним приходит наш фритюрье. Он будет здесь целый день. Наш ресторан славится картофелем во фритюре. Мигель, с виду прямой потомок ацтекских правителей, весь день только и делает, что чистит картошку, режет картошку, бланширует картошку, кладет картошку в ореховое масло, разогретое до температуры 190 °C, солит, выхватывает шкворчащие картофелины голыми руками и бросает на тарелку. Я пробовал проделать такое — тут нужны серьезные мозоли.

В 11:30 собираю официантов. Новенький не знает, что такое прошутто — у меня обрывается сердце. Я перехожу к спецпредложениям, объясняю медленно, подробно, четко выговаривая каждый слог — для особо тупых. Суп сегодня — рыбный, с «ржавчиной» (это такой соус из чеснока, перца и майонеза — для тех, кто не знает). Паста — лингуини с печеными овощами, чесноком, молодыми артишоками, базиликом и оливковым маслом первого отжима. Рыба — запеченный черный морской окунь — не полосатый, заметьте, а черный, с корочкой. Готовится с бретанской солью. Есть еще жаренный на гриле тунец ливорнезе со спаржей и печеным картофелем. Никому, надеюсь, не надо объяснять, что значит «ливорнезе»? Надо? Опять?! Мясное специальное блюдо — фазан с соусом из портвейна и красной капустой. Порция тонкого филея на двоих (большой кусок бедра и филея, нарезано длинными тонкими полосками — пятьдесят баксов). Десерт — сладкий пирог «Татен». Команда сегодня неплохая подобралась: Дуги Хаузер, Морган, «в свободное время рекламирующий нижнее белье», ветеран Кен (у него такой безумный смех, что слышно с улицы; про него всегда думают, что он может внезапно укусить, обрить голову наголо, взобраться на башню и палить оттуда по прохожим) и новенький, тот самый, который не знает, что такое прошутто. Я не стал запоминать его имени, потому что подозреваю, что он у нас не задержится. Еще двое уборщиков: застенчивый трудоголик из Португалии и наглый ленивый бенгалец, — прекрасно дополняют друг друга.

Экспедитором у меня сегодня страшилище Мохаммед по прозвищу Качундо — самый лучший наш экспедитор. Мне повезло, что сегодня именно он, потому что, похоже, нелегко придется, а второй экспедитор, назовем его Осман, теряется, когда начинается запарка, и еще у него раздражающе свистящее «с», и больно слушать его выкрики «моллюссски», «ссспецпредложение» или «сссвинина», — особенно, когда и без того трудно. Качундо немедленно начинает собирать веточки кервеля, запасать в горшочки тертый пармезан, соус харисса, розмарин и тимьян, картофельные чипсы, достает из серебряных лотков мои любимые ложки для соусов.