О храбрых, нежных и влюбленных. Сказания пятиречья

Раньше день нес Мирзе только одну радость: идти с Сахибан по улице. В мечеть, из мечети… Теперь счастливым был весь день: тетушка ласкала и лелеяла, маулви не мог им нахвалиться, Сахибан сияла, глядя на его успехи… Ежедневно заглядывала она в дом Бибо, задавала своему другу уроки, и когда он учил их, ему казалось, что рядом сидит Сахибан.

К тому времени Мирзе пошел тринадцатый год, и перед ним вдруг зазеленел пышный сад мечтаний и надежд… От этого сада веяло свежим и сладким ароматом юности, заставлявшим сжиматься сердце мальчика. Стоило только звякнуть неподалеку колокольчикам ножных браслетов Сахибан – а Мирза уже смотрел на дверь. Едва лишь взглянет на него с улыбкой милая подружка – и урок сам льется из уст.

Прежде он грезил о длинной-предлинной улице, по которой он сможет идти рядом с Сахибан, нести ее сумку и пересчитывать нежные пальчики обвившейся вокруг его стана руки… Мечеть где-то впереди, ее не видно, и они все идут и идут… Теперь он видел другие сны. Сахибан учит его. Они прочли уже все книги, какие есть на земле, осталась одна – последняя. Сахибан берет эту книгу, смотрит на него блестящими глазами и, взяв за руку, говорит:

– Чему еще я могу научить тебя, Мирза? Ведь ты взял у меня все, чем я сама владела…

Страница за страницей, глава за главой вливается в душу мудрость книги, стекая с кончиков пальцев Сахибан. И тут наступает пробуждение…

В сравнении с этим сном явь казалась унылой, тусклой, и мальчик опять закрывал глаза.

– Ах, Мирза, ты еще не насытился учением? Снова пришел читать? – лукаво спрашивает девочка.

– Нет, радость моя, на этот раз я пришел не за тем. Моей душе снится скакун, который умчит нас с тобой под облака. Я привел такого скакуна, Сахибан. Садись позади меня.

И он взвивался вместе с подругой высоко-высоко, в синее бескрайнее небо…

***

Для Сахибан и Мирзы этот год был полон чудес. Радости дня к вечеру обращались в лучистые звезды и мерцали в удивительных снах; земля и небо переливались причудливыми красками, словно удивительные перламутровые раковины: двое детей – он и она, его рука – на ее плече, ее рука обвилась вокруг его стана – торжественно вступали в волшебный сад молодости.

До Бинджала Кхарана, отца Мирзы, дошли слухи об успехах сына. Приехав как-то в деревню сиалов, он диву дался при виде выросшего и возмужавшего Мирзы. «Ладный молодец из него выйдет! – подумал почтенный староста.- Пора обучить его наукам, которыми подобает владеть мужчине. Надо, чтобы в стрельбе из лука и в верховой езде никто не мог сравниться с моим Мирзой, чтобы сын мой смеясь мог расправиться с десятком врагов. Тогда уж никто не посмеет наступить ему на ногу!»

О своем намерении староста объявил тетушке Бибо. Та заикнулась было, что мальчику полезно бы еще год поучиться у маулви. Но Бинджал Кхаран покачал головой.

– Зачем? – спросил он.- Чтобы из мальчишки вышел книжный червь? Школьную премудрость мой сын одолел, теперь пусть овладеет искусством, подобающим воину и мужу. «У кого земля, у того и враги»,- знаешь ли ты эту истину, Бибо? Мирза уже достиг порога юности. Пора ему стать славным рубакой, стрелком и наездником.

Итак, Мирзу увозили в Данабад. Сахибан уговорила дядю Бинджала, чтобы тот разрешил сыну провести последние два дня в доме ее отца, и хотя почтенного старосту ожидало немало дел в родной деревне, он не смог отказать племяннице. Он сдался так же, как сдавалась обычно тетушка Бибо, никогда не умевшая противиться желаниям девочки.

– Ах, Сахибан, Сахибан! Ну и ловка же ты упрашивать…- вздыхала подчас добрая женщина.- Слова твои обнимают, слова твои ласкают…

Нет, не одни слова Сахибан имели такую власть: ласкали и убеждали полные мягкого огня глаза девочки. Когда она обращалась к кому-нибудь с просьбой, глаза ее расцветали, подобно пышным весенним цветам, и в них трепетной бабочкой билась легкокрылая жизнь.

Эти последние два дня друзья не разлучались ни на мгновение.

– Сахибан, прочти мне свою любимую сказку! – попросил мальчик.

Подружка его взяла книгу, перелистала, и ясным, чистым голосом прочла историю принцессы «Зеницы Любви». Мирза слушал, не шелохнувшись, не спуская с нее глаз.

– Ты так читаешь, Сахибан, будто эта сказка о тебе самой…- еле слышно сказал он, когда девочка закрыла книгу.

Сахибан коснулась пальцами его губ.

– Ах, Мирза, ты единственный в мире! – проговорила она так, словно вдруг отошла от снов отрочества и разбуженная прикосновением любви превратилась из девочки в девушку.

– Почитай еще, Сахибан! – попросил Мирза. Одну за другой прочла она четыре сказки. И кто знает, что в это время было у нее на сердце… Потом оставила книгу и, положив руку на плечо Мирзы, спросила:

– Ты будешь вспоминать меня, Мирза?

Бывает так, что внезапно откроют дверь, в темную комнату ворвется сияние полной луны, и душа вдруг онемеет от восторга. Так онемел Мирза, сраженный вопросом подруги.

– Ну что же, Мирза? – повторила Сахибан.- Ты меня забудешь?

О милое женское лукавство! Разве не знала Сахибан, какой ответ готов был сорваться с уст ее друга? И все же спрашивала, притворялась незнающей.