О привидениях и не только

Однажды он должен лопнуть, как лопаются все мыльные пузыри, в особенности когда они слишком надуваются. А пока он все еще царит над нами, а мир все больше и больше превращается в мир фальши, преувеличений и лжи, и тот, кто преувеличивает и лжет успешнее всех, считается среди нас самым великим.

Мир – это дешевая ярмарка, где все мы стоим перед своими балаганами, и указываем на ярко раскрашенные картинки, и бьем в большие барабаны, и бахвалимся. Хвались! Хвались! Жизнь – это сплошная похвальба!

– Покупайте мое мыло, люди добрые, и вы никогда не покажетесь старыми, и на лысинах снова вырастут волосы, и вы больше не будете бедными и несчастными. Только у меня настоящее мыло, остерегайтесь подделок!

– Покупайте мою микстуру, вы, кто страдает от боли в голове, или в животе, или в ногах, или те, у кого сломаны руки, или разбиты сердца, или у кого гадкие свекрови; выпивайте по бутылке в день, и все ваши беды закончатся!

– Придите в мою церковь, вы, кто хочет попасть в рай, и покупайте мои еженедельные советы всего за пенни, и платите мне за место, и, умоляю, не обращайтесь к моему заблуждающемуся собрату вон там, через дорогу. Путь к спасению только у меня!

– О, голосуйте за меня, мои благородные и умные избиратели, и приведите нашу партию к власти, и мир станет, как новенький, и в нем больше не будет места грехам и печалям! И каждый свободный и независимый избиратель получит новенькую, с иголочки, Утопию, созданную для него одного, согласно его собственным идеалам, с прилагающимся к ней большим, сверхнеприятным чистилищем, куда он сможет отправить всех, кто ему не нравится. О! Не упустите свой шанс!

– О! Прислушайтесь к моей философии, она наилучшая и наиглубочайшая. О! Слушайте мои песни, они сладчайшие в мире. О! Покупайте мои картины, только они и есть настоящее искусство. О! Читайте мои книги, они самые лучшие.

– О! Я величайший сыровар, я величайший солдат, я величайший политик, я величайший поэт, я величайший циркач, я величайший фигляр, я величайший редактор, а я величайший патриот. Мы величайшая нация! Мы единственный хороший народ! Только наша религия истинна! Ба! Как мы все здорово орем!

Как мы все бахвалимся, и подпрыгиваем, и бьем в барабаны, и кричим; и никто не верит ни единому нашему слову, а люди спрашивают друг друга:

– Как можно понять, кто самый великий и самый умный среди всех этих вопящих хвастунов?

И отвечают:

– Нет среди них ни умных, ни великих. Умные и великие люди не здесь; им нет места в этом вавилонском столпотворении шарлатанов и невежд. Они всего лишь горластые петухи, и тот, кто горланит громче и дольше остальных, тот, должно быть, и считает себя самым великим и наилучшим. Это единственное мерило их достоинств.

Так что же нам еще остается, как не горланить? И тот, кто горланит громче и дольше остальных, и есть самый лучший и самый из нас великий на этой навозной куче, которую мы называем своим миром!

Но вообще-то я собирался рассказать вам о часах.

Начать с того, что их захотела моя жена. Мы обедали у Багглзов, а Багглз только что купил часы – «подцепил их в Эссексе», как он выразился. Багглз вечно что-то «подцепляет». Он может встать перед старинной деревянной резной кроватью весом около трех тонн и сказать:

– Да, славная вещица! Я подцепил ее в Голландии. – Будто нашел ее на обочине и засунул в зонтик, когда никто не видел.

Багглз ни о чем не мог говорить, кроме этих часов. Это были хорошие старомодные напольные часы высотой восемь футов, в резном дубовом футляре, с глубоким, звучным, торжественным тиканьем, ставшим приятным аккомпанементом к нашей послеобеденной беседе и словно наполнявшим комнату каким-то уютным достоинством.

Мы поговорили о часах, и Багглз рассказывал, как ему нравится их медленное, серьезное тиканье и как он сидит наедине с часами, когда в доме тихо, и ему кажется, будто с ним беседует старый мудрый друг, рассказывая о прежних днях, и прежних мыслях, и прежней жизни, и прежних людях.

На мою жену часы произвели огромное впечатление. Всю дорогу домой она была задумчива, а когда мы поднимались по лестнице в нашу квартиру, спросила: «А почему бы и нам не завести такие часы?» Это все равно, что в доме будет жить старый друг и заботиться обо всех нас – она уже представляет, как он присматривает за младенцем!

У меня в Нортгемптоншире есть человек, у которого я иногда покупаю старую мебель. К нему я и обратился. Ответной почтой он сообщил, что у него есть как раз то, что мне требуется. (Он всегда так отвечает. В этом смысле мне очень везет.) Самые лучшие и старомоднейшие часы, какие ему давно не попадались. Он приложил фотографию и полное описание. Присылать?

Судя по фотографии и описанию, это было, как он и сказал, именно то, что нужно, и я написал: «Да, присылайте тотчас же.

Три дня спустя в дверь постучались. Разумеется, к нам и до этого стучались, но сейчас я рассказываю только про часы. Служанка сказала, что меня спрашивают двое мужчин, и я к ним вышел.

Оказалось, что это носильщики от Пикфорда. Глянув в накладную, я убедился, что они привезли мои часы, и беззаботно воскликнул: