О смерти и умирании

Пациентка: Постоянно вижу, как они останавливаются поболтать то здесь, то там, а то бегут на перерыв. Буквально в ярость от этого впадаю! То есть, сестра ушла на обед, а ее помощница вам говорит, что сестра на первом этаже, и ключи у нее, и надо подождать… А укол нужно было сделать еще до обеда! Я считаю, что на этаже должен постоянно быть дежурный, который в любой момент даст вам обезболивающее. Тогда не придется сидеть в испарине от боли еще полчаса, пока не появится нужный человек. А иногда и сорок пять минут ждешь. Да еще и займутся тобой не сразу. Пока поговорит по телефону, да посмотрит на новое расписание, да на распоряжения, которые оставили доктора… А выяснить, не нужно ли кому снять приступ боли – это в последнюю очередь.

Доктор: А что, если мы обсудим кое-что еще? Хотелось бы воспользоваться нашей встречей, чтобы поговорить на разные темы. Не возражаете?

Пациентка: Разумеется, доктор.

Доктор: Вы рассказывали, что видели здесь умирающих детей. Как вы это восприняли? Что вы думали, что чувствовали?

Пациентка: Хотите спросить, как я это перенесла?

Доктор: Да. Вы раньше уже частично ответили на мой вопрос, когда сказали, что не любите и не можете оставаться в одиночестве. Вы говорили, что при кризисах – например, при приступах боли, диарее, предпочли бы иметь поддержку. Стало быть, вы не любите оставаться одна. Второй момент – боль. Вам не хотелось бы провести свои последние минуты в пустой палате, пережить мучительную агонию и боль.

Пациентка: Совершенно верно.

Доктор: Чему вы еще придаете значение? О чем нам следует задуматься? Я имею в виду не только вас, но и других больных.

Пациентка: Сейчас вспоминаю одного пациента – Д. Ф. Он просто сходил с ума от голых стен в своей палате, настолько это ему было неприятно. Медсестра, которая отказывается делать обезболивающее, принесла ему несколько замечательных фотографий с видами Швейцарии. Мы прикололи их к стенам. Когда Д. Ф. умирал, то перед смертью попросил сестру передать картины мне. Я несколько раз его навещала, поняла, чтó эти фотографии для него значат, и вставила их в рамки. К той девятнадцатилетней девушке каждый день приходила мать. Она принесла картон, и мы сделали рамки, развесили картины по палатам. Не стали спрашивать разрешения у старшей сестры, прикрепили фотографии к стенам такой клейкой лентой – знаете, она еще не оставляет следов. Боюсь, старшей сестре это не понравилось. Думаю, здесь слишком много разных запретов! Мне кажется, красивые пейзажи должны напоминать людям если не о Боге, то, по крайней мере, о жизни. Знаете, я считаю, что в красивой природе всегда есть частичка Бога. Вот и говорю: если тебя что-то связывает с жизнью, ты уже не чувствуешь себя таким одиноким. Для Д. Ф. картины были очень важны! Была еще С. – у нее вокруг кровати всегда стояли цветы, и ей много звонили по телефону, и к ней пускали посетителей – подружек. С. была неизлечимо больна. Уверена – запрети врачи такие посещения, она только сильнее бы страдала. Когда к ней кто-то приходил, она прямо оживала, даже если бывали жуткие боли. Говорить она, правда, не могла. Все вспоминаю ее. Сестры из монастыря навещают меня всего раз в неделю, а то и вообще не придут. Захожу к другим пациентам, к ним посетители приходят. Вот и вся моя компания! Это здорово помогает. Временами – такая тоска, реветь хочется… Но знаю – надо чем-то заняться, прекратить думать о себе. Даже если все болит, лучше добреду до кого-нибудь, буду думать, каково ему… Сразу забываешь о своих неприятностях.

Доктор: А если вы уже не сможете так отвлекаться?

Пациентка: Тогда… тогда мне нужно, чтобы ко мне кто-то приходил. Только никто не приходит.

Доктор: Ну, с этим мы вам сможем помочь.

Пациентка: Да… Но пока ничего такого не было (плачет).

Доктор: Не было – значит, будет. Для этого мы здесь и находимся.

Капеллан: Хотите сказать, что никто не приходит, когда вы нуждаетесь в помощи? Это так?

Пациентка: Если только иногда. Я уж говорила – если ты болен, все стараются держаться подальше. Понимаете, всем кажется, что тебе просто не захочется общаться. А ведь когда рядом кто-то есть – все не одна, пусть и не можешь поддержать разговор. Я имею в виду – когда приходят посетители. Если посетитель видит, как тебе плохо, и не против помолиться, достаточно тихо прочитать вместе «Отче наш». Я ведь по нескольку дней не могу этого сделать, начинаю первую строчку, а дальше все плывет… Вы мне напомнили кое-что важное. Знаете, когда ты ничего не можешь дать людям, они тебя покидают. Да если бы я только могла! Почти никто не понимает, как мне требуется общение!

Доктор: Да, с вами нельзя не согласиться (далее неразборчивый обмен репликами).

Пациентка: Когда у меня не было смертельной болезни, я многое получала от других. Многое, только тогда мне это было не так нужно.

Доктор: Нужда в общении всегда возрастает, когда сам лишаешься возможности отдавать себя людям.