О театре и не только

После выступления Шагаева автор этих строк тоже был шокирован. Как и многие почувствовал, что это за гранью общепринятого. Я тоже был в плену своего времени. Позже я понял, что критика поданная в шутливой форме была правильной. Сейчас не такое можно услышать по телевидению и прочесть в печати. А тогда в городе и коллеги осуждали Б.Шагаева. И после выступления несколько месяцев его вызывали, то на бюро горкома партии, хотя он был не партийный, то в другие структуры, то были собеседования в коллективе. Только поэт Д. Кугультинов и III секретарь Обкома партии И. Намсинов помогли, устроили аудиенцию к Б. Б. Городовикову, который решил вопрос в 3 мин. А коллеги распространяли слушок, что якобы Б. Городовиков сказал: «Убрать Шагаева в 24 часа из Калмыкии». Этот навет специально пускали среди людей и позже. Художник Яшкулов В. сказал даже на суде Надбитовой, который он проиграл. Почему он это сочинил?

Шагаев не был диссидентом, но это было первое такое резкое, критическое выступление против чиновников. Только через 20 лет стали появляться такие разоблачительные высказывания в 90-х годах. И в течение 20 лет Шагаев числился "под колпаком у Мюллера". А ведь он оказался самым зрелым и продвинутым среди коллег и сверстников. То выступление в 1969 г. с современным пересказом А. Чехова на сцене театра было смелым и вызывающим для того времени. Зритель, не привыкший к критике в адрес партийных чиновников, был шокирован. Против партии пошел! «Тебе самому хребет сломают!» – говорили якобы сочувствующие, злорадствующие.

Позже, в перестройку, в спектакле «Диктатура совести» М. Шатрова, Шагаев добавил свой текст в спектакль про городские безобразия, но многие актеры отказались произносить этот текст и только один артист согласился. Было уже другое время и были другие песни. Но Шагаев снова ходил в очередниках. А в это время частенько сменялись приезжие главные режиссеры. А когда поставили, почему то, главного художника Ханташова И.о. главного режиссера, то Шагаев опять стал неудобен. После спектакля «Тоот, майор и другие» возникла возня вокруг названия афиши. Была сфабрикована необъективная, непрофессиональная статья в газете журналиста Курова. Как утверждали актеры, неверная информация шла от заинтересованных актеров и от И.о. Ханташова.

А после просмотренного спектакля московским критиком А. Смирновым эта постановка получила диплом всесоюзного масштаба на фестивале Венгерской драматургии в Москве. Через много лет Шагаев сказал: «Я был тогда молодой и не стал разгребать грязь завистников и провинциальных интриганов, и необоснованных непрофессиональных накатов И. о. главного режиссера, и уехал в Архангельск. После ухода из театра Шагаева и. о. главного режиссера Ханташов поставил пьесы, которые ставил Шагаев, но эти спектакли были слабым подражанием поставленных до этого. Слабые по режиссерской трактовке, актерской работе. Я видел их. Обо всем другом мне поведал народный артист Калмыкии Борис Бадмаевич Мемеев, с которым я работал в театре. Мемеев участвовал во всех постановках, поставленных режиссерами Л. Александровым, А. Саратовым, Б. Шагаевым, В. Ханташовым. Особенно акцентировал Мемеев на постановки Б. Шагаева.

Работая в Архангельске, Кустанае, Целинграде (Астана) режиссер Б.Шагаев поставил спектакли «РВС», «Сказание о гончарном круге» Абу-Бакара, «Синие кони на красной траве» Шатрова, «Взрослая дочь молодого человека» В. Славкина, «Двери хлопают» французского автора Фермо, «Синдбад-мореход» Шундика. Постановку «Взрослая дочь молодого человека» показывало Алма-Атинское телевидение.

Начальник управления культуры г. Целинограда предлагал Шагаеву остаться на постоянную работу в театре, но у него дома осталось старенькая, больная мать и он уехал. Его приглашали в Барнаул, в Витебск, в Йошкар-Олу, режиссер – Константинов-старший, в Саранск в 70-х годах. Но охладел к поездкам.

Кстати, когда Шагаев работал вдали от Родины, поэт Д. Кугультинов и писатель А. Б. Бадмаев ходатайствовали, чтобы Министерство культуры вызвали Шагаева в Калмыцкий театр. Д. Кугультинов говорил: «Почему единственный профессиональный, калмыцкий режиссер работает на стороне?». Но чиновники от культуры не вняли просьбам писателей. Особенно против был замминистра культуры С. Ользятиев. Он пообещал мэтрам, но не исполнил.

После возвращения на родину Б.А. Шагаев поставил много спектаклей. Через 26 лет в честь 60-летнего юбилея театра дали звание заслуженного деятеля искусств Калмыкии. И получил благодаря действиям замминистра Баклановой Халги. Она, заметив вопиющую несправедливость по отношению к Шагаеву, проработавшему больше всех в качестве очередного режиссера, запросила документы за неделю до указа. А документы на звание подавались за 2–3 месяца раньше. Замечу, что в театре некоторые получали звания через 4–5 лет после прихода в театр. А Шагаев, за эти годы поставил все важные, веховые постановки и пропагандировал калмыцкую драматургию.