О театре и не только

26, 27, 28 декабря в Калмыцком государственном ордена «Знак Почета» драматическом театре состоится премьера спектакля «Туугдвр» («Выселение»), посвященного 60-летию депортации калмыцкого народа. Мы встретились с автором и режиссером-постановщиком спектакля – заслуженным деятелем искусств РК Борисом Шагаевым и попросили рассказать нашим читателям об истории написания пьесы.

– К теме выселения калмыков в Сибирь наш театр обращается уже во второй раз. До этого мы ставили пьесу В. Нурова «Клейменные годы» (постановка Б. Шагаева – прим. авт.), поэтому эта тема мне знакома. Сибирь, если честно, вспоминается постоянно – в разговорах с представителями старшего и моего поколения, вспоминая маму, в памяти обязательно всплывают картинки тех лет. Это неотъемлемая часть нашей жизни. Ведь Сибирь стала нам второй малой родиной.

В моей жизни можно выделить три очень важных момента – это Сибирь, Ленинград и Элиста. Сибирь, конечно, как заноза, как болевая рана, а Ленинград, наоборот, веселый, радостный (Б. Шагаев – выпускник ЛГИТМИКа). Такой вот контраст. Но при этом, говоря о Сибири, хочу сказать, что с годами все какие-то плохие воспоминания стираются, остается только хорошее. Я был в тех местах в семидесятые годы, встречался с друзьями. Они горевали, как и я, вспоминая пережитое. Идея написания пьесы на тему выселения была у меня давно. Она долго лежала у меня, что называется, в столе. Я ее доработал и в год 60-летия депортации калмыцкого народа решено было ее поставить пьесу «Туугдвр» («Выселение») на нашей сцене.

– О чем спектакль?

– В первом акте показываем выселение, Сибирь. Во втором – возвращение, жизнь героев в Элисте. Я старался не повторяться, так как в «Клейменных годах» действие спектакля происходит только в Сибири. Если в начале говорится непосредственно о выселении калмыков, то в финале уже о том, как выселяются из души, сознания бывших спецпоселенцев язык, культура, обычаи народа. Это боль героев спектакля – как же так, Сибирь прошли, выстояли, выжили, сохранили детей, а вернувшись на родину, теряем язык, даже не говорим между собой на калмыцком языке, стали как землячество. Ведь если нет языка, то нет и нации как таковой, нет ее культуры.

– Кто главные герои?

– Говорят, что сейчас нет героев. Я же считаю, что герои есть всегда, их надо только находить. Наш главный персонаж – Элстя, отец семейства Джангаровых. В Сибири он поднимал дух калмыков, вселял в них надежду, помогал людям выжить. Приехав в Элисту, он работает простым шофером, но, тем не менее, он переживает за судьбу родного языка.

– Расскажите об актерах, занятых в спектакле.

– Главного героя Элстю играет артист Д. Мукеев, его отца – В. Муджиков. Представителей молодого поколения – Б. Пюрвеев (сын) и Т. Бухтарова (дочь). Жену Кермен – засл. артистка РК О. Надвидова. Главу другой семьи – Дамбу – играет В. Хургунов. В спектакле мы показываем взаимоотношения этих семей, где Джангаровы – собирательный образ всех калмыков. Сибиряки у нас представлены в образе коменданта (В. Базыров), Толчина (С. Гаданов). Кстати, из-за Толчина, который приезжает в гости к Джангаровым в Элисту, и происходит весь сыр-бор. Он говорит: «А что это я по городу хожу и слышу, что все калмыки говорят только на русском языке?». На что главный герой отвечает: «Да, все вот растеряли…»

– Пьеса, наверное, навеяна вашими личными воспоминаниями о Сибири…

– Безусловно, я все это видел, я все это пережил. С мамой мы попали в Новосибирскую область. В небольшой деревне нас было всего три семьи калмыков. И оказавшись в меньшинстве, они перестали говорить на родном языке, потому что их часто одергивали, что это вы, мол, там говорите, говорите по-русски. Когда мы были выселены в Сибирь, мне было всего четыре года, но я отчетливо помню, как матери приносили картошку, хлеб, молоко, старую одежду. Вначале к нам отнеслись с опаской – мы же были врагами народа. Но потом все наладилось. Народ нас воспринял по-доброму, пожалел. Так как мама моя – Анна Егоровна Намуева – была грамотной женщиной, актрисой, училась вместе с Улан Барбаевной Лиджиевой в Астрахани, до войны работала в театре. В Сибири назначили старостой у коменданта. Как спецпоселенка работала уборщицей, мыла полы. Когда в сельсовете появился фронтовик Цаплин, он узнал, что она была актрисой, повысил ее – сделал поварихой. Это произошло благодаря тому, что Цаплин освобождал Элисту. Он спрашивал: «За что же вас выселили? Какие вы враги?». А калмыки ничего не могли ответить.

В спектакле мы показываем дружбу калмыцкого и русского народов. Когда мама вернулась в Элисту, я остался в Сибири, так как нужно было заканчивать школу. Я жил у чужих людей, в русской семье, где меня кормили, не обижали. В образе Толчина я воплотил, наверное, именно тех людей, с которыми жил. Меня всей, можно сказать, деревней провожали в Калмыкию, давали деньги на дорогу, продукты. В памяти моей навсегда сохранится добрая память о сибиряках.