Оазис человечности. Часть2. Власть фортуны

Начальник пружинистой походкой подошел к Авроре, положил ей руку на плечо и соболезнующим тоном сказал, что сегодня визитов больше не будет, и, если она пожелает увидеть того заключенного, то ей следует прийти завтра в то же самое время. И, несколько виновато кивнув головой, развернулся, подошел к Сервию, что-то прошептал ему на ухо и пригласил разделить с ним обеденную трапезу, а заодно обсудить все возникшие вопросы. Сервий обернулся к дочери Валерия, сделал той успокаивающий знак рукой, обещая во всем разобраться, и удалился.

Аврора растерялась, что случалось с ней крайне редко: обычно она приводила других в такое состояние, но сейчас не знала, что предпринять. Перед ней раскинулись ужасные ворота, запоры были сняты, стражи расступились, и ей ничего не оставалось, кроме как уйти. И попытаться уразуметь то, что видела глазами, свидетельницей каких шокирующих сцен ей довелось побывать.

Вечером она почти ни с кем не разговаривала. Отец заметил, что она, словно не в себе, настолько мрачна и потрясена чем-то, но из-за обилия неотложных дел не смог улучить минуту, чтобы разобраться в этом, а узнал лишь то, что у дочери был «дурной день». Мать же куда-то пропала, а об Авле она вообще ничего более не узнала, кроме того, что он уехал в другой город искать свой путь в жизни. Но сейчас ей самой было не до всего этого. Чувства ее были накалены до предела, и трезво оценить произошедшее она не могла: слишком довлели эмоции над рассудком, но эмоции неосознанные, хаотичные. То ей мерещились призраки подземелья, а то она вновь радовалась свету. Каждую секунду все в ней прыгало, менялось. Внутри что-то лопнуло, какой-то стержень прежней жизни. Она бросилась на кровать и расплакалась, так и не найдя причины.

Провожая дневной свет и встречая ночную тьму, ей хотелось одного: поскорее заснуть, поскорее забыться. Она была не в силах переносить долее треволнения сегодняшнего дня – они задавили ее своей тяжестью, опустошили. Все тягостные заботы и раздумья слились в какую-то одну чашу, вылитую, словно из железа. И эту чашу ей предстояло выпить либо сразу, что грозило ей преждевременной кончиной, либо по частям. Она знала это. И предпочла второе. Сейчас она только взвалила на себя эту чашу с неведомым содержимым, а вот пить из нее доведется ей еще не одну неделю или месяц. Но это дела будущих дней. Когда же завершится этот? Кажется, он тянется целую вечность с его камерами, где люди с глазами замученных животных протягивают к ней руки и умоляют освободить их – и тогда в благодарность за свое спасение они приведут ее к Квинту.

Тяжелая усталость навалилась на каждую частичку ее натруженного тела и измученной души, давя любые попытки снова пробиться к жизни. Она не заметила, как вся онемела и провалилась в страшное забытье, где ее до полночи преследовал получеловек-полудемон с красными перьями, обвитый дюжиной шипящих и бросающихся на нее змей, непрестанно при этом усмехаясь и указывая ей на дорогу; клетки хлопали железными прутьями, рвались на части, и из них все вываливались и вываливались десятки, сотни разлагающихся и молящих об освобождении тел полумертвых людей, а между ними спокойно шагал начальник с факелом в руках, звал каждого по имени и приглашал к себе на трапезу. А потом все застлала какая-то пелена из сплошного света, и Аврора потонула в ней до самого утра…

На следующий день Аврора возлагала большие надежды. Она знала, что настойчивость и упорство всегда вознаграждаются – фортуна вознаградит за все. С утра удалось свидеться с Сервием, но она разочаровалась этой встречей: Сервий сказал ей лишь то, что человек, приходивший вчера обладает гораздо большей властью и деньгами, и тут он бессилен что-либо изменить, так что ей придется действовать в одиночку. Аврору хоть и смутил такой ответ, но решимости не убавил, и миновали считанные часы, как она ударяла огромное железное кольцо о ворота тюрьмы. Разнесшийся гул вспугнул сидевшую на скалах стаю черного воронья. Их проклятья еще долго затихали в сизых тучах поднебесья. Такое начало ничего доброго не предвещало.

Так и случилось: ей пришлось долго потоптаться по липкому снегу, пока какой-то страж не отворил ворота, но на просьбу увидеть начальника тюрьмы ответил отказом, примолвив при этом, что тот уехал далеко, но, если надо повидать кого, то и он может помочь в этом деле. Девушка обрадовалась неожиданному повороту событий и попросила ее свести к Лутацию, заключенному сюда на днях. Страж на эти слова никак не отозвался, как-то странно смотря на нее. Аврора быстро смекнула, в чем задержка, и сунула ему в руку золотой. Его лицо просияло от радости, и добрым тоном он сказал, что приведет его наверх на прогулку, а она пока может побродить по этому чудному двору. Аврора юркнула вовнутрь, сказав, что тот получит еще золотой, когда приведет Лутация, и запоры за ней с шумом захлопнулись.

Пока страж ходил в темницу, Аврора не теряла зря времени, разгуливая по двору, подошла к отвесной скале, с которой наверняка не раз и не два сбрасывали приговоренных к смерти.