Объяснение в любви

Оказалось, маленькие — внучки Ксении, а взрослые — дочки Ольги. И начались воспоминания. Им не было конца. И смеялись, и плакали… Чаще других слов звучало: «А помнишь?» А из углов комнаты глядели на меня до боли родные и знакомые вещи из моего детства. Одухотворенные памятью, они словно вопрошали: «Ты помнишь нас?» Оказывается, я никогда ничего не забывала. Надо было только нажать на кнопку звонка, и все проступило, обозначилось до такой степени остро, что вспомнился даже тонкий неповторимый запах этой комнаты, комнаты, где я, сама того не понимая, была бесконечно счастливой.

Говорят, в прошлое возвращаться нельзя. Наверное, это так, но памятью можно и даже должно. Такое путешествие в детство, юность обогащает тебя, заставляет многое переосмыслить, а то и переоценить. Особым светом был окрашен вечер воспоминаний еще и потому, что состоялся он в День Победы.

Вот обо всем этом и думала я в поезде, который вез меня из города моего детства обратно в Москву.

ОСТАЛАСЬ ОДНА МИНУТА!

Я еще работала помощником режиссера. Перед прямой трансляцией хоккейного матча в программе было выступление одного железнодорожника, рассчитанное на 10 минут. Мы с ним условились, что за две минуты до конца передачи я дам ему сигнал.

В те времена на телевидении был такой международный знак — маленький кружочек, описанный в воздухе рукой, означал — пора закругляться. Скрещенные руки — камера выключается.

Выступающий снял наручные часы, положил их на стол, чтобы себя контролировать, и начал говорить. Видимо, увлекся, на мой знак не обратил никакого внимания. До начала хоккейного матча осталась одна минута! Я услышала в наушники взволнованный голос ассистента режиссера: «Покажи ему знак так, чтобы он увидел!» Я подошла совсем близко к камере и описала в воздухе уже большой круг. Мой сигнал по-прежнему остался незамеченным. «Сделай же что-нибудь!» — это уже был крик в наушниках. Тогда я подлезла под объектив камеры и, сидя на корточках, нарисовала перед его лицом огромный круг. Тут он меня увидел и кивнул мне головой, что, мол, все понял. Я было успокоилась, а он, облокотившись на спинку кресла и набрав в легкие воздух, сказал: «Ну а теперь, дорогие товарищи телезрители, я расскажу вам об окружной железной дороге…»

ЛЮБОВЬ МОЯ, ТЕЛЕВИДЕНИЕ!

Чем отплатить за человеческую доброту и внимание! Кто, кроме телевидения, мог бы подарить мне столько встреч с такими прекрасными людьми!

Расскажу об одном эпизоде, в котором, как в фокусе, сконцентрировалось все, чем я обязана этому чуду XX века.

Шла «Звездная эстафета», в которой принимал участие космонавт Владимир Михайлович Комаров. Когда передача закончилась, все, кто работал на ней, окружили Комарова в ожидании автографов. Естественно, ждала своей очереди и я. Владимир Михайлович улыбнулся мне как-то застенчиво и неожиданно сказал: «Валечка, подарите мне вашу фотографию и напишите несколько слов моим детям. А то приду домой, скажу, что с вами познакомился, а они мне не поверят».

Это были одни из самых счастливых минут!

Не знаю, дорогой читатель, почувствовали ли вы в записках этих то объяснение в любви телевидению, которое вынесено в заглавие этой книги.

Я люблю его за то, что, доверив мне быть диктором и ведущей, оно долгие годы терпеливо, с вниманием и чуткостью учило меня профессионализму. За то, что на телевидении всегда срабатывает чувство локтя, такова природа этого коллективного искусства. Одной мне бы ничего не добиться! Я говорю — телевидение, а за ним мои товарищи, с которыми мне выпало счастье работать.

Плохо причесал тебя парикмахер, а тебе выходить в эфир — тонус пониженный, чувствуешь, что выглядишь неважно, попробуй об этом забыть, и уверенности той уже нет, и внутренняя собранность не та. А вот легкие, тонкие пальцы положили седую прядь слегка небрежно и так естественно, будто и не провела ты полчаса перед зеркалом, и незаметно для самой себя начинаешь обретать внутреннюю форму, просто забываешь о том, как выглядишь. Но для того, чтобы забыть, должны потрудиться добрые, чуткие, отзывчивые руки.

Сколько времени проходит в спорах при подготовке любой передачи! Спорю со сценаристами, с редактором, режиссером, операторами, наконец, с главным редактором. Но споры эти творческие, споры людей, заинтересованных в успехе. У каждого свой характер, свое видение, своя мера художественного вкуса, свое отношение к событию, свой подход к раскрытию героя. И какие бы ни были разногласия, а то и конфликты, даже обиды, а иногда и ссоры, когда наступает святое время эфира, ты чувствуешь незримую помощь, поддержку, волнение за тебя каждого члена нашей творческой бригады.