Облако возмездия

— Пугаться и в самом деле не стоит. Хорошо, я чуть приоткрою… Тем более что вы и сами уже до многого дошли. Альфа, сосредотачиваясь, прошелся по аппаратной взад-вперед, — заложив руки за спину, прям как настоящий. Лимбо едва не прыснула со смеху, на него глядя, хотя и было ей не до смеха. — Так вот, — продолжил шеф изложение, — вы тут, мы слышали, обсуждали пси-энергию. Действительно, она, суть, наша основа. Благодаря ей мы имеем некоторую проницательность, так скажем. То есть, грубо говоря, материя для пси-энергии, в чистом виде, или в виде любых эмуляций, преградой не является. Скажу вам больше. Поскольку электромагнитное излучение есть одно из проявлений материи, эти поля для нас столь же приемлемы, как, например, пространство этой комнаты. Понимаете, к чему я?

— Догадываюсь.

— А я что-то не очень…

— Вы умница, Лимбо. Да, это значит, что в интернет мы можем войти так же легко, как в любую комнату. Изнутри, виртуальная реальность для нас — просто реальность. Мы способны проникнуть туда через разъем на передатчике, если что.

— Ничего себе!

— Да, вот так.

— Для чего же я вам в таком случае?

— Нам нужно понять, с чего лучше начать наше проникновение, и как осуществить его наилучшим способом, чтобы не возбудить преждевременную реакцию противодействия. Лучшего гида в этом пространстве, чем вы, нам не найти. К тому же, многие дома в виртуальном мире закрыты на замки, другие бдительно охраняются. Нам нужно знать, как обойти сигнализацию, нужны отмычки для замков. Короче говоря, мы хотим, чтобы вы были на острие наших устремлений.

— А если я просто сожгу эту аппаратуру, например? Возьму у Генриха топор и все тут покрушу?

— Неужели вы думаете, что этот комплект у нас единственный?

— Но я не хочу к вам присоединяться. Не хочу! И не буду! Аппаратуру настроила, и на этом спасибо! Остальное — без меня!

— Нам кажется, вы не последовательны. Надеемся, что вы передумаете.

— Ни за что!

— Подождем. Немного времени у нас еще есть. Но лучше, чтобы вы скорей пришли к приемлемому для нас решению.

Лимбо в ответ только дернула плечами и возмущенно отвернулась. Лицо ее горело от негодования.

Альфа направился к выходу. На пороге он остановился и поманил к себе Феликса.

— Господин Нетрой, не могли бы вы уделить нам минутку своего драгоценного времени?

Вскочив со стула с невероятной для своего массивного тела легкостью, писатель стремглав выскочил за шефом в коридор.

Чтоб тебя трахнуло там, гад, пожелала ему успеха в переговорах Лимбо.

Он напал на нее вечером, когда она, намывшись в душе, вошла в свою комнату. Пройдя мимо буфетной, из которой доносились громкие звуки работавшего телевизора, она как раз подумала, что Нетрой, очевидно, и спит тут же, перед экраном. Мысль эта, должно быть, повлияла на нее расслабляюще. Забыв о всегдашней подозрительности, она даже не обратила внимания на то, что свет внутри кладовки погашен, хотя она лично никогда этого не делала. Лимбо едва потянулась к выключателю, как со спины на нее налетел, ей показалось, сорвавшийся со всех тормозов товарняк. Он сшиб, смял ее, подхватил и бросил на кровать лицом вниз. И, не давая опомниться, рухнул на нее сверху, молча, тяжело и неотвратимо, как оползень, как пласт мертвой глины.

Ее обуяли ужас и отчаяние. Рука, тем не менее, при падении заученным движением юркнула под подушку в поисках припрятанного там ножа. Она сжала наваху в ладони, но это все, что он позволил ей сделать. Ни открыть нож, ни воспользоваться им, ни вообще пошевелиться — ничего больше. Такая масса на нее обрушилась, такая сила придавила, — она ничего не смогла противопоставить таким аргументам. Ни злость, ни взрывная ярость ее не спасли.

Потом она почувствовала, как, оголяя, на ней задрали халат, завернули и накрыли ее с головой, точно содранной шкурой. Насильник завозился, царапая ей попу и спину пряжкой ремня, и после, ей показалось, что в нее воткнули раскаленный лом. Так она ощутила и пережила произошедшее. Перед глазами мелькнул образ распластанного на вертеле цыпленка табака. Неужели, это я, подумалось еще. А после все мысли, все образы свернулись в точку и погасли. От горя, боли и унижения, вконец задохнувшись, она потеряла сознание. В каком-то роде, для нее это было избавлением, ведь лично при собственном изнасиловании она как бы не присутствовала. Как бы. Однако перед тем обрушившуюся на нее тьму искрой прошило воспоминание: наказание бывает разным. Чужая мысль, ставшая ее, и мысль эта была о будущем.

Глава 16

Уороборос, щетиной оброс

Она очнулась глубокой, должно быть, ночью. Полнолицая луна вливала в окно тугим потоком жидкое серебро, а через приоткрытую дверь из коридора прямо на нее падал узкий косой луч света. Ей представилось, что она находится в перекрестии. Только вот чего? Лезвий? Или прицела?

Нет, нет… Просто ее распяли на косом кресте, таким извращенным способом, лицом туда, спиной к зрителям… Ах, зрители! Они ведь видели ее позор, ее унижение. Слышали все…

Господи! Как же ты допустил, чтобы со мной случилось такое? Опять, Господи? Чем я провинилась перед тобой? За что?