Облако возмездия

— А что тут подбирать! — хохотнул тот. — Самый большой и самый маленький, другого выбора нет. Но я и на глаз вижу, что подойдет. Может, тебе, эта, помочь, а? — так же игриво, с намеком, обратился он к Лимбо. — Переодеться? Девушка даже не ответила, не удостоила, только окатила, как из ведра водой, холодным, как сама его называла, взглядом лярвы. Малец сразу осекся и заспешил на выход. — Ну, ты, давай, пошли, шеф хочет с тобой еще перебазарить, — позвал он с собой Нетроя. И кивнул на девицу: — Пусть эта, сумасшедшая, сама тут себя обслуживает.

— Вот, мрази, — мрачно думала Лимбо, оставшись одна. — И все ведь они одинаковы. Будешь перед ними ходить на цырлах — все, с шеи не слезут. Затрахают, и мозги, и все остальное. А стоит силу показать, тут же проявляют уважение. И живешь, что та инфанта. Так-то.

Мужчин она недолюбливала, чтоб не сказать, не любила. Даже тех, к кому, казалось, относилась хорошо. Таких, кстати, было немного, Нетрой — один из них. Причина для нелюбви у нее имелась веская. Потому и жизнь свою она строила исходя из этой парадигмы: все мужики сволочи. Другой основополагающей мыслью ее философии было утверждение о безоговорочном превосходстве женской природы над мужской. Она поняла однажды, и с тех пор никогда не сомневалась в том, что женщины неизмеримо выше, умней, тоньше, глубже, чище — и далее по списку — этих грубых волосатых животных, у которых лишь одно на уме. Женщина — ум, принимающий решения, мужчины — руки и ноги, эти решения воплощающие в жизнь. И это не какая-то фантазия отдельно взятой самочки, так жизнь устроена, изначально. А если где-то это еще не так, то, во-первых, это временно, а, во-вторых, да, есть еще дурочки, неправильно воспитанные. Но это доказывает только то, что всеобщим женским воспитанием нужно предметно заниматься. А кто и где им занимается? Никто и нигде.

Вскоре вернулся от Малецкого Нетрой, однако, распространяться, о чем они с шефом вели переговоры и о чем договорились, не стал. Лимбо тоже расспрашивать не стала. Мужчина должен созреть для разговора, а до того лучше самой к нему не лезть. Ладно, подумала она спокойно и расчетливо, потом все расскажешь.

За всеми хлопотами день закончился как-то неожиданно быстро. Они, недолго думая, улеглись спать, едва сгустились сумерки. А что еще делать в комнате, в которой даже нет электричества? Тем более что и вставать поутру предстояло рано.

Нетрой, едва откинувшись на своем соломенном ложе, сразу захрапел. Вот, нервы у человека, с завистью подумала Лимбо. Хотя, и сама ведь она не испытывала волнения перед завтрашним неведомым, была холодна, как отражение луны в осенней луже, просто на удивление. Впрочем, кто знал ее ближе, не удивился бы ее состоянию. Раскачать эмоционально ее всегда было не так-то просто. Нет, не внезапная опасность могла бы выбить ее из равновесия, а скорей что-нибудь противоположное, например, внезапная, непредвиденная любовь. Но такое с ней редко случалось. Вообще-то, никогда. И даже не предполагалось. Так ей казалось, мнилось, отчего она и печалилась, отдаваясь одна-одинешенька в стылые объятья ночи.

Костюмчик, в который она облеклась, действительно пришелся ей в пору, глаз Лелека не обманул. Она осторожно, кончиками пальцев, вытащила из правого бокового кармана куртки складной нож, с которым никогда не расставалась, обладание которым не афишировала. Это была настоящая старинная наваха с длинным и острым лезвием. Управляться с клинком она училась специально, долго и упорно, потому и доверяла ему как самому первому другу и защитнику. Нажав на пружину, она отпустила лезвие, но не дала ему полную волю, перехватила другой ладонью и аккуратно, без щелчка, закрыла. Так, держа наваху в руках, будто ладанку, согревая ее, точно девочка куклу, у груди, попыталась уснуть. Последняя мысль, которая высветлила ее сознание, была: так ты еще Лаура или все-таки уже Лимбо? Мысль почему-то озвучилась голосом Нетроя. Ненавижу это имя, ответила она ему.

Глава 10. Матрица? Ну, неужели!

Глава 10

Матрица? Ну, неужели!

Где-то за стенкой, совсем близко, истошно орал петух.

Лимбо вынырнула из сна, и не сразу сообразила, где находится. Вообще не поняла, проснулась ли? Этот сон закончился, или еще нет? Он хоть и проходил без сновидений, но слишком глубоко было погружение, а когда она попыталась открыть глаза, за шторками век ее встретила все та же темнота, так что визуально разницы она не заметила. Но петух орал, и этот ор явно что-то символизировал. Первое, что пришло Лимбо на ум — это знак того, что наступило утро. Лимбо, все-таки Лимбо, немедленно уловила это внутреннее ощущение, и подумала, что правильно, так и должно быть. Значит, утро. Вчера все было как-то по-другому. А как было вчера?