Облетая солнце

— Я не могу взять на себя ответственность за твою жизнь. Не сейчас, когда я сам еще не полностью освоил машину.

Он ни словом не обмолвился о риске для жизни. Не сказал ни о судьбе Майи, ни о том, как ее самолет рухнул около дороги на Нгонг и горел, вздымая клубы дыма, так что властям долго не удавалось потушить пожар, чтобы извлечь останки пилотов — ее и Дадли.

Впрочем, я и не ждала, что он согласится.

— Я все равно хочу заняться этим.

— Хорошо. Я вернусь через три месяца, — произнес он. — Мы поднимемся вместе, и ты покажешь все, чему научилась за это время. Мы направимся на побережье, а может быть, устроим охоту. У нас же так и не случилось тех шести дней, верно?

В моей памяти всплыла черная, дождливая ночь, Пегас, стадо слонов и разрушающийся под нами мост. Посыльный Дениса, пробежавший двадцать миль, чтобы своим известием разбить мне сердце.

— Да, точно, не случилось, — сказала я.

Глава 57

С тех пор как мы виделись с ним на дороге в Моло, в жизни Тома Кэмпбела Блэка произошли большие изменения. Он купил аэроплан, о котором мечтал, и научился им управлять. Кроме того, он организовал компанию «Вильсон Эйрвейс» в Найроби и в ней стал директором и главным пилотом. «Вильсон Эйрвейс» за плату перевозила пассажиров по воздуху и доставляла почту. Это было невероятное новшество! Имя Блэка попало в заголовки ведущих газет мира, так как именно он спас знаменитого немецкого пилота Эрнеста Удета, чей самолет потерпел крушение в пустыне. Я разыскала Блэка, чтобы попросить его об уроках. Казалось, он вовсе не удивился, увидев меня снова.

— Я всегда знал, что вы будете летать. Я прочитал это по звездам.

— А, понимаю. Именно поэтому вы произнесли тогда зажигательную речь о самолетах, облаках и свободе, которую ничто не сдерживает? Все это было ради меня?

— А что? Разве я не похож на предсказателя?

— Ну, если вы согласитесь учить меня, то да, — ответила я, рассмеявшись. — В таком случае вы можете воображать себя волшебником сколько угодно.

Мы начали наши занятия на рассвете, пока весь Найроби мирно спал. Аэродром имел такой же заброшенный, унылый вид, как весь Найроби тридцать лет назад. Но уже чувствовалось, что очень скоро вся эта пустота наполнится жизнью, закипит работа, поднимутся здания с ослепительными витринами. Будущее уже стучалось в покосившиеся двери окружающей нас разрухи.

До меня у Тома не было учеников. Но его преподавательский опыт не имел никакого значения. Пилотирование самолета, как и поездка на лошади, во многом опирается на интуицию. Но надо запомнить несколько железных правил, от которых нельзя отступать: «Полагайся на компас», — гласило одно из них.

— Твои собственные суждения могут тебя здорово подвести. Линия горизонта тоже обманчива, и только вот эта стрелка, — он показал на прибор, — только она тебе скажет, куда следует двигаться, где бы ты ни находилась. Доверься ей, и в конечном итоге ты выкрутишься.

Самолет, на котором мы практиковались, был предназначен для полетов с инструктором. Я имела возможность изучить приборы и попробовать руль направления, при этом Том придерживал мою руку, чтобы сразу исправлять ошибки. Для того чтобы переговариваться, у нас были наушники, но вскоре Том перестал ими пользоваться.

— Тебе надо научиться самой распознавать, когда ты ошибаешься, — сказал он. — Я, конечно, могу и дальше тебя поправлять, но что толку?

Он был абсолютно прав. Дроссель, угол джойстика, хвостовой занос, руль высоты и закрылки — каждый элемент надо было изучить и знать досконально, если вдруг он откажет, особенно вначале. Иногда «Мос» неожиданно зависал и начинал терять высоту, стремительно падая на выгоревшую на солнце траву или на скалы. Причина состояла в непредсказуемых нисходящих потоках воздуха, которые обычно появлялись в предгорьях. Пропеллер иногда частил и задыхался, или вдруг, откуда ни возьмись, объявлялась непогода. Тогда надо было немедленно садиться в заросли сансевиерии, обдирая крылья, или скользить боком, рискуя сломать шасси. При этом все время сохранялась опасность угодить в кабанью нору, напороться на вывороченные корни или комья земли, погнуть стойки, расшибиться самому, а то и хуже. Надо было бесконечно тренироваться и тренироваться, чтобы правильно понимать все приметы. Однако этот вызов был по мне. Занятия с Томом и полеты на аэроплане подняли мой дух, я чувствовала себя великолепно, как когда-то очень давно.

— Я хочу получить лицензию класса «Би», — сообщила я Денису, когда он вернулся в город. — Я стану единственной женщиной — профессиональным пилотом в Африке.

— А не слишком ли? — Он рассмеялся. — Правда, у тебя уже был опыт осваивать новые сферы деятельности, когда ты стала тренером, не так ли?

— Пожалуй, да, — согласилась я. — Но это совершенно другая история. Другие ощущения. Ты словно борешься сам с собой, с собственными инстинктами. И всякий раз заново бросаешь вызов. Себе, машине, всему окружающему.

Я помолчала с секунду, а затем произнесла вслух мысль, которая только недавно пришла мне в голову.