Обмасонивание

Управляемая моими настойчивыми пальчиками, девчушка постепенно разгонялась. Сделать ей «хорошо» я и не надеялся. Но, как известно: «счастье есть отсутствия несчастья» — счастливой она будет.

Тут дверь в парилку распахнулась и, о чём-то споря меж собой, к нам ввалилась гомонящая троица слегка поддавших гридней.

— Да ему-то чего… Эта… Оп-па… Нихрена себе… Ну, ты, воевода и здоров! Ну ты и… уелбантуриваешь!.. А мы как же? Нам бы тоже каку бабёнку… Сща Агафья тебе бабушку Сухоту для пропарки пришлёт. У той Сухоты зубьев во рту уже не осталося, а вот чем молодых дурней довеку успокоить… Проспорил. Видишь — Воевода с девкой балуется. А ты говорил — не сможет, не встанет.

— Не, не считается. Это девка на Воеводе скачет.

— Считается-считается! Ты приглядись — она ж не на Воеводе, а на уду его. Стал быть — есть на чём. Хотя конечно… тоща. Сильно облегчённый… доспех. Стёганный. Из одних стежков.

Мне эти… «выбросы мужского юмора» были не интересны: я был занят — девчушка сразу же при появлении посторонних попыталась спрятаться. Упасть на меня и там закопаться. Хорошо, что у меня ладони широкие — можно поддержать её, упёршись в грудь.

Виноват: в «разорение».

Она снова испуганно уставилась мне в глаза. Я, в который уже раз за этот вечер, успокаивающе улыбнулся ей. Типа:

— Спокуха, красава. Ты со мной. Больше того, я — в тебе. Остальное — щебет певчих пташек.

Факеншит! Прямо не помойка, а сеанс психотерапии! И всё ради какого-то Ипая… Но — надо довести дело до конца. И я несильно потянул её за соски вверх. Намекая на необходимость продолжения начатого движения.

«И что положено кому — пусть каждый совершит». Тебе нынче положено вверх-вниз. Совершай.

Не сразу, уступаю несильному, но постоянному давлению моих пальцев, она… совершила. И продолжила совершать. Восхождение. С нисхождением. И — обратно.

Привыкала. Втягивалась. Обживалась.

Оказывается — так бывает. И архангелы не вострубили своими трубами про приход Страшного Суда. Оказывается — возможно. И тогда… чуть-чуть… изменить напряжение мышц, чтобы… поудобнее.

Господи!! Стыд-то какой! «Поудобнее!»… И ничего не происходит… Можно откинуть косу за спину, а то мешает.

Мешает?! Кому?!! — Мне.

В чём?!!! — В вот этом… занятии.

Старательно, не глядя по сторонам, не оборачиваясь на впёршихся в парилку парней, не отрывая взгляда от моего лица, постепенно наливаясь жгучим румянцем, она, тем не менее, держала темп и амплитуду. Более того, пожалуй — неосознанно, она как-то развернула плечи, начала прогибаться, прижимаясь низом своего живота к коже моего, подрагивая полуприкрытыми ресничками.

Женщине свойственно стремление «выглядеть». Всегда, везде, в любой ситуации. Даже на смертном одре. Инстинкт, вбитый миллионами лет эволюции хомнутых сапиенсов. Эволюции, построенной на простом принципе — «секс в обмен на еду». Непривлекательные, «не выглядевшие» — сдохли с голоду, потомства не оставили. Ощущая себя центром мужского внимания, при этом — моей «принадлежностью», моим «имением», она была уверена в моей защите, и вела себя природно. Она — «выглядела».

Не манерничая, не придумывая, не осознавая, а значит — не стыдясь. Её чувство стыда, воспитанное в патриархальной, христианской, сословной культуре, после сегодняшних «пинков» с моей стороны, отступило.

Самочка альфа-самца может себе позволить подразнить более низкоранговых самцов. «Вы там, на галёрке. Подберите слюни. Пока не прогнали». Чисто инстинктивно. «Ничто человеческое нам не чуждо». И шимпанзёвое — тоже.

Парни… вперились. И — запыхтели. От восторга.

Под огнём трёх пар глаз молодых мужчин, используя в качестве опоры мою грудную клетку и ещё одну… часть моего тела, девка, продолжая наливаться румянцем, начала «загадочно» улыбаться и «томно» дышать.

Что произвело надлежащее впечатление на зрителей. Мне, из горизонтального положения, было хорошо видно, как вся троица постепенно переходила в… «боеготовое состояние». А ведь совсем недавно на ходу засыпали, «только бы головёнку до подушонки донесть».

Вот она, великая сила любви к прекрасному! Ибо что может быть для мужчины более прекрасным, чем женщина?

Счёт в банке? Должность в администрации? — Вы извращенец?

Один из «наблюдателей», десятник моих гридней, ощутил, наконец, некоторое «смещение центра тяжести» в собственном организме, и, будучи старшим по команде, вспомнил о вопросе, приведшим их сюда.

— Экхм… Эта вот… А можно и нам? Не-не! Не эту! Тама другая есть. А? Можно?

— Можно. По согласию.

— А ежели она — не…?

— Убеди, уговори, улести…

Представления не имею — чего нынче, после «потереть спинку» десятку молодых парней, хочет Софочка. И что из своих пожеланий она озвучит. Типа:

— Третий, пятый и девятый… в порядке живой очереди… остальные — смотреть молча.

Впрочем, заниматься изысканиями в глубинах бывалой дамской души, с применением арсенала психотерапии и тонкой эмпатии… мне нынче не интересно. Сама-сама. Будет сильно сопротивляться — гридни мои в доме не звери, рвать-ломать не будут.

* * *

Устав Церковный устанавливает статью за групповое изнасилование: