Оборона Крыма 1941 г. Прорыв Манштейна

Ситуацию удалось прояснить, используя документы отдела 1С 46-й ПД. Выяснилось, что один полк этой дивизии (633-й СП) около 18 часов был выдвинут на передовую, но в дневном ударе участия не принимал. В протоколе допроса старшего лейтенанта, начальника штаба 1-го батальона 633-го СП, перебежавшего в расположение 42-го пехотного полка 20 октября, содержатся достаточно интересные данные. Он сообщил, что 716-й СП находится в районе Большой Магазинки, 384-й СП находится западнее Воинки. 633-й стрелковый полк 18 октября получил приказ занять позиции в районе пос. Казенный участок № 9 (3-й батальон), левее располагался 1-й батальон, далее 2-й батальон.

Удивляет то, что из кадровой «крепкой» дивизии к противнику перебегает офицер, занимающий штабную должность (пусть даже низового уровня). Это говорит о нездоровой атмосфере в частях. Возможно, ответ на вопрос «Почему немецкие войска достаточно быстро прорвали Ишуньские позиции?» содержится в допросе капитана-перебежчика из штаба 156-й СД: «Части морально разложены, после боев на Перекопе небоеспособны, особенно ухудшило боевой дух пополнение азербайджанцами и грузинами из Батуми, усилившее разложение личного состава».

Еще одна интересная фраза: «…417-й полк был пополнен за счет штрафников (политических заключенных), а также заключенных Симферопольской тюрьмы, которые в большинстве своем перебежали к противнику.» Все встало на свои места. С таким воинством удержать рубеж было нереально.

Около 19 часов первый батальон 633-го полка был брошен в атаку, его поддерживали два дивизиона 85-го легкого артполка и танковый батальон 157-й СД (по непонятным причинам в перечнях вхождения он в составе 157-й СД не указан, хотя номер его известен). Перебежчик указал, что 19.10.41 г. при попытке атаки батальоны понесли тяжелейшие потери от немецкого минометного и пулеметного огня (скорее всего, эти потери показаны в сводках за 20-е число).

В третьем межозерном дефиле 9-й СК немного отошел, оставив Уржум, но основные свои позиции удержал. Стрелковые части на этом участке поддерживали дивизионная артиллерия и морская батарея. Из допросов пленных немецкой 46-й ПД: «Лейтенант, командир взвода 6-й роты 397-го полка, перебежавший ранним утром 19.10 в районе высоты 18,4, сообщил: „1-й батальон 397-го полка был пополнен 4.10.41 г. за счет 8-го полка 1-й Крымской дивизии и располагается юго-западнее Уржино. В резерве 534-й полк располагается в 3 км на восток-юго-восток от Уржино на полевых позициях. 442-й полк 106-й СД в районе западнее Чигары. 1 км на восток-юго-восток от Уржино на берегу Сиваша находится 152-мм батарея, состоящая из 4 орудий в деревянных двориках“». Возможно, батарея 121 была перенесена на новую позицию. Эта информация требует перепроверки на местности, но в более поздних немецких документах отмечается захват 8 стационарных морских орудий в районе Томашевки.

Далее из того же документа: «Младший лейтенант, командир взвода 8-й роты 397-го полка, перебежавший 18.10, сообщил, что позади 3-го батальона 397-го полка севернее Уржино находится заградительный отряд. Состав неизвестен, на его позициях пулемет и противотанковая пушка. 6.10.41 г. 3-й батальон получил пополнение 400 человек из Сталино (Донецк). В основном молодые люди, крестьяне».

Немецкая 22-я пехотная дивизия явно буксовала, ссылаясь на то, что ее продвижению мешает огонь тяжелой артиллерии. В связи с этим у 73-й ПД забирают часть артиллерии и передают в 22-ю ПД. Из журнала боевых действий 73-й ПД: «Из дивизии убыли 4-й дивизион реактивной артиллерии, 737-й тяжелый артиллерийский дивизион, батарея 190-го дивизиона штурмовых орудий, штаб 49-го артполка, дивизион 818-го корпусного тяжелого артполка, румынский 54-й дивизион. Указанная артиллерия передана левофланговой дивизии корпуса»[177].

Противник отмечает над Перекопом и Ишунью вылеты 148 советских истребителей и 66 бомбардировщиков. Немецкий 4-й авиакорпус атаковал крымские аэродромы и позиции под Ишунью 122 бомбардировщиками под прикрытием 66 истребителей. По числу самолетов вроде бы паритет, но результат разный. Противник пишет о 16 сбитых советских самолетах, указывая потерю трех своих (один истребитель и два бомбардировщика «Ю-88»)[178].