Обретая надежду

Вдобавок ко всему Вин целый день провел в галерее, работал над чем-то в дальнем углу… И это в вечер открытия! Я была в ярости, вымоталась и терзалась беспокойством. Я понятия не имела, что он задумал. Но Вин выступал покровителем этой выставки и полностью ее спонсировал, так что у меня просто не было выбора.

Услышав шум и суету заинтересованных лиц из музея и университета, поклонников и студентов, ожидающих начала выставки, я заставила себя выпрямиться и пожала плечами.

«Ты справишься, ты ведь профессионал», – пыталась я убедить себя.

Я откинула назад длинные темные волосы, свободно свисавшие на спину, пригладила руками черное платье длиной до колен. И, наконец, проверила, не запылились ли лубутены.

Теперь можно браться за дело.

Выйдя из туалета, я подошла к Бриджит, директору музея, и кивком показала ей, что готова. Я оглядела толпу в поисках Вина, гадая, куда, черт возьми, он мог подеваться, но не заметила его. Прокручивая в голове вступительную речь, я ощутила, как вспотели ладони.

Бриджит представила меня в качестве куратора, и я подошла к микрофону, ловя на себе множество нетерпеливых взглядов.

– Всем добрый вечер, – начала я. – Меня зовут Элиана Лусия, и я рада оказаться здесь сегодня, чтобы прославить вдохновляющий и действительно уникальный талант Эльпидио.

Я помедлила, заметив, что в галерею вошли Лекси, Леви и Остин в компании с Молли, Роумом, Кэсс и Джей-Ди. Сердце упало, когда я поняла, какими печальными и несчастными выглядели братья Карилло. Я видела, что боль от вчерашней стычки с Акселем давила на них тяжким грузом.

Снова переведя взгляд на собравшихся, я продолжила.

– Эльпидио начал работать с каррарским мрамором всего несколько лет назад. За это время он стал мастером в своей области, завоевав наши сердца душераздирающими образами отчаяния, горя, вины. Несомненно, ему удалось отобразить каждую грань неприкрытых эмоций и природы человека. Сегодня вечером вы увидите работы, которые еще не публиковались в журналах, а также новые скульптуры, которые… – Когда я подумала о плачущем пулями мальчике, глаза наполнились слезами. – Они затронут чувства даже самых стойких из вас. – Сделав глубокий вдох, я добавила: – Вы также сможете прочитать, что вдохновило его на создание прекрасных скульптур. Эльпидио очень замкнутый человек, поэтому он здесь сегодня не появится. – В толпе разочарованно зашептались. – Но он рассказал мне, что повлияло на его работы, которые, несомненно, поразят и взволнуют вас.

Я кивнула Бриджит, которая стояла возле огромных красных бархатных занавесей, пока еще скрывавших скульптуры от глаз посетителей. Снова повернувшись к толпе, я проговорила:

– С удовольствием представляю вам Эльпидио!

Бриджит отдернула занавеси, открывая сверкающую белизну выставки. Толпа нетерпеливо устремилась в открывшееся пространство, а я отошла в сторону.

Пытаясь собраться с силами, я смотрела на приближавшихся ко мне Остина, Леви, Лекси, Молли, Роума, Кэсс и Джей-Ди.

Молли подошла и обняла меня. Ощутив искреннюю поддержку подруги, я с трудом проглотила застрявший в горле ком. Разбитое сердце ныло, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не впасть в глубокое уныние.

Акселю следовало бы находиться здесь. Чтобы посмотреть, сколько людей пришло на его выставку. И увидеть реакцию своей семьи.

– Я так горжусь тобой, – проговорила Молли и отодвинулась, чтобы Роум тоже смог меня обнять. Он ничего не сказал о побеге Акселя. Но по лицу его я видела: Роум всегда ожидал, что тот вернется к старым привычкам.

Все ребята поздравляли меня с успехом выставки, но я смотрела лишь на братьев Карилло.

Заметив, что я не сводила с них глаз, Остин спросил:

– Почему ты так настаивала, чтобы мы пришли, Эл?

Голос его по-прежнему звучал хрипло, парень выглядел очень усталым. Сердце сжалось, когда я подумала о том, что ему, вероятно, было больно выгонять Акселя. Остин любил старшего брата, но все чертовски сильно запуталось.

– Это касается Акселя, Ост, – проговорила я и, шагнув вперед, положила руки на спины ему и Леви. И повела их вперед, к галерее. Оба брата, нахмурившись, недоуменно смотрели на меня.

Остановившись у входа, я повернулась к ним. Остальные друзья постепенно подходили ближе.

– Ты был прав, Остин. Аксель приехал в Сиэтл не для того, чтобы в рамках досрочного освобождения работать на рыбном рынке, – произнесла я. Леви напрягся, как и Остин. А я добавила: – Но он не продавал наркотики… – Я опустила голову и невесело рассмеялась. – Аксель ведь исключительный… Он такой удивительный и талантливый. Хотя так и не нашел в себе сил рассказать вам об этом. Он полагал, после всего, через что заставил вас пройти, не заслужил ни похвалы, ни просто одобрения.

– Похвалы за что? – поинтересовался Остин. Леви согласно кивнул.

– За свою работу.

– Какую работу? Эл, о чем ты, черт возьми, говоришь? – резко спросил Остин.

Я не ответила, вместо этого отошла в сторону и, повернувшись лицом к галерее, указала на великолепную выставку.

– Эту работу, Остин… Аксель… это Эльпидио…