Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском

На комитете Точисский предложил потребовать от Совета начать создание в округе боевых дружин, взять под контроль лавочников и кулаков. Павла Варфоломеевича поддержали, и на следующем заседании Совета ему предстояло выступить и внести на рассмотрение резолюцию комитета. Точисский представил, как зашумят эсеры…

На прошлой неделе неизвестные подбросили Точисскому записку. Оскорбляя председателя комитета большевиков, они угрожали ему физической расправой.

Записку Павел скрыл от жены, показал только Алексееву. Тот насупился: «Почерк эсеровский».

С улицы вошла Александра, внесла с собой морозную свежесть.

— На метель повернуло.

И принялась затапливать печь.

В последние годы сильно сдала Александра Леонтьевна, славная его подруга. Поседела голова, и исчез прежний блеск глаз. Однако та же доброта и терпение, та же преданность.

Павла поражало, как Саша держит всю семью, когда в доме нет никаких запасов, а он лишен заработка. Но она ни словом не обмолвилась о трудностях.

Забежал взволнованный Березин, сообщил: на пакгауз напала банда, грабеж не удался, двое рабочих из охраны убиты.

Точисский потемнел от гнева:

— Пока нет боевых дружин, бандиты останутся безнаказанными. Пора эсерам в этом убедиться… Хоронить всем заводом будем, весь Белорецк поднимем. Пусть видят бандиты, на какую силу замахнулись.

В степи свистел и лютовал ветер, гнал снежную порошу, сыпал в глаза людям и коням. Всадники кутались в бурки, низко надвигали мохнатые папахи.

— Чертова погода, — хрипло ругнулся один из головных всадников и сплюнул сквозь зубы.

Ему ответил другой:

— Не будь такой коловерти, господин атаман, крас-нюки пошли бы за нами вдогон. Наше счастье.

— Ладно, не каркай, есаул.

Атаман оренбургского казачьего войска полковник Дутов стегнул коня нагайкой. Тот всхрапнул, перешел на рысь.

За передними всадниками скакали сотен пять казаков, а позади растянулась батарея орудий, санитарные двуколки, подводы с фуражом.

Однако скакали недолго. Вскоре усталые кони снова перешли на шаг.

— И-ех, господин полковник, ноне зацепить бы краем белорецких мастеровых, они Советы дюже любят, — сказал едущий за атаманом молодой сотник. — Ко мне знакомец в Оренбург наведывался, сказывал, большевики съезд Советов провели. Требовали исполнить свой Декрет о земле. Луга, пахотье и леса взять в свои руки. У большевиков в Белорецке какой-то Точисский главенствует. Поразмяться бы, погреться, а?

— Мало тебя большевики разминали, — насупился есаул. — От самого Оренбурга согреваешься.

Сотник не успел вступить в перепалку, как вмешался Дутов:

— Прекратите, господа. Сегодня не до Белорецка. Отсидимся в Верхнеуральске, силы поднакопим, а там держитесь, большевички. Достанем и белорецких «товарищей».

Приподнявшись в стременах, как зверь, потянул ноздрями воздух:

— Чуете, дымком запахло, город близко.

В ту зиму, когда Верхнеуральск сделался прибежищем оренбургского контрреволюционного казачества, комитет большевиков поручил Золотову пробраться в Уфу и выяснить обстановку в столице Башкирии.

Золотов привез пачку газет, все, что товарищи из губкома собрали за два последних месяца. Точисский перечитал их. Встречались ленинские статьи, и Павел откладывал эти газеты особо. С ними большевики должны ознакомиться в первую очередь.

Точисский читал вслух, делился мыслями с женой:

— Какая логичность. Обрати внимание, как Владимир Ильич обосновал необходимость переговоров в Брест-Литовске. Что могут противопоставить «левые» и колеблющиеся?

Вскорости снова прервал чтение, обратившись к жене:

— Послушай, Саша, международный капитал и разруху Ленин назвал двумя сильными врагами Республики Советов. Объединенные силы международного империализма, с одной стороны, с другой — подорванная войной экономика, остановившиеся заводы и фабрики, нет движения на транспорте, зарастают сорняками крестьянские поля. А Ленин уверен: преодолеем, справимся. И не когда-то в далеком будущем, а в ближайшие годы, иначе погибнем. Когда думаю о Ленине, Саша, то поражаюсь его завидной уверенности и умению обосновывать каждую мысль. Владимиру Ильичу веришь.

— Вероятно, таким качеством и Должен обладать вождь партии: большевиков, Павел, поскольку она взяла на себя ответственность за новую Россию.

— Иногда я задумываюсь. На наших глазах выросла социал-демократия. Три десятка лет назад нас, социал-демократов, по пальцам можно было пересчитать, а ныне партия рабочего класса, взявшая власть в свои руки.

Александра Леонтьевна пристально посмотрела на Павла. Он уловил в ее глазах тревогу. Она спросила:

— Тебе никогда не приходило на ум, что борьба только начинается?

— Нет, моя дорогая, борьба продолжается.

— Значит, впереди еще немало опасностей?

— Но разве мы к ним не привыкли?

— Ты прав, — вздохнула Александра Леонтьевна. — А помнишь, Павел, как жили в Екатеринославе? — Ее лицо осветилось. — И в Киеве.

— Ну, если перечислять все места, где отбывали ссылку, — улыбнулся Точисский, — нам и ночи не хватит. — Он смотрел на жену добрыми, любящими глазами. — Ложись-ка, скоро третьи петухи пропоют, а я почитаю еще.