Обычная история Гиганта, всех нас и меня (СИ)

Таким был мой друг.

Понедельник не оставил в живых никого. У меня было одно желание — спрятаться. Закрыться где-то глубоко-глубоко внутри себя, а сверху укрыться пледом, лечь перед теликом и задремать.

— Даже не верится! В конце месяца перестанут идти дожди, — девушка в телевизоре сообщает эту радостную вещь. Мокрый июнь надоел всем, даже мне, человеку, который любит холод и сырость.

— Здорово, да? Как все закончится, поедем отдыхать, — Маша наливает мне кофе. Больше не закатывает истерик по поводу Ильи.

— Хочешь куда-то уехать? — в голове пусто, но я не могу проигнорировать сестру.

Она что-то говорит, машет руками, а я лишь смотрю на нее и криво улыбаюсь. Картинка вроде есть, а звук отсутствует.

Последний дождливый понедельник в моей жизни. Последний понедельник в моей фирме. Сотрудники в истерике, их вопли и упреки я слышу каждый день. Олег свел все к тому, что засудит меня и всех их. К сожалению, все эти люди варились со мной в одном котле. И ничего, кроме как идти на поводу у Олега, мы не смогли бы.

Его довольная рожа встретила меня у входа в арбитражный.

— Как спалось? Выглядишь лучше.

Он похлопал меня по спине, заставляя войти внутрь. Простуда перешла в высшую степень нервозности. Маша была права, пора уезжать. Бежать отсюда, жечь мосты, валить жить на новое место, строить заново бизнес.

Кризис. Нулевая прибыль. Очередное банкротство уже не по требованиям ублюдка-юриста.

Нас пропустили внутрь. Олег долго искал в портфеле ключ-карту, которую по невнимательности забросил туда. Я стоял с ним у дверей, ведущих нас в зал ожидания. Он бурчал себе что-то под нос, светился от счастья и…

— Тебе самому не стыдно? — он пришел на это заседание как мой юрист. Пришел, чтобы убедиться в том, что я не сбегу и действительно соглашусь на признание фирмы банкротом.

— Мне? Нет. Ты главное меньше нервничай, а то постареешь еще больше и перестанешь нравиться своему ненаглядному. — Он нашел карточку. Мои руки сжались в кулаки, внутри все горело, а в голове стучало так громко, что вот-вот и я сорвался бы. — Успокойся, тут везде камеры.

— Да я спокоен.

Он не дал мне договорить, схватил пальцами подбородок, сжимая его. Прохладный пластик пару раз коснулся моего лица. Он пошлепал меня по лицу карточкой, пытаясь заставить полностью сконцентрировать мое внимание на нем.

— Вижу, как спокоен. У тебя лицо покраснело от злости. Не кипятись, — он не отпускал меня, пытаясь всмотреться в мое лицо. Провел карточкой у замка, и тот открылся. — Все будет хорошо.

Мы зашли в зал, заняли свои места. На задние сиденья уселись заинтересованные в этом деле лица. Многих я вообще не знал, но они хорошо были известны Олегу, раз он улыбался и махал каждому.

— Все пришли? — поинтересовался судья.

— Еще два человека, — секретарь проверила по листу. Моя голова снова опустилась. Она была очень тяжелая от мыслей и переживаний, поэтому совершенно не держалась на плечах. Я слышал, как дождь стучит по стеклу, шторки шуршат от работающего кондиционера. От этого становится еще холоднее. Кажется, мой лоб коснулся стола. Я знал, как проходят подобные мероприятия, и что это заседание будет далеко не последним.

— Простите-простите, — раздался топот ног у входа. — Мы с моим представителем немного опоздали.

Медленно повернув голову на знакомый голос, я увидел Владимира. Он размахивал бумагами, что-то тараторил. Я не ждал увидеть его здесь. Моя голова снова бы легла на место, если бы не…

— Проходи, Илюша. Вон туда сядь, я сейчас подойду.

В дверях стоял Гигант. Сердце бешено заколотилось. Я глубоко вдохнул холодный воздух, и тот встал у меня посреди горла. Мне хотелось подняться, подойти к нему, потрогать, убедиться в том, что это не моя очередная галлюцинация.

Он тоже посмотрел на меня. Гигант редко смотрел на кого-то, когда молчал. Это был его первый немой диалог с человеком. Он стал неаккуратен в движениях, его действия были не такими плавными, как обычно, а резкими и угловатыми. Он сел сзади, я не мог перестать смотреть на него. Он пару раз отвлекся на Владимира, что-то обсуждая с ним. Но потом снова и снова Гигант пялился на меня.

— Мы тут не «Семнадцать мгновений весны» снимаем, хорош в гляделки играть*, — Олег толкнул меня, возвращая к реальности.

Процесс начался. Подсчитывалось все мое имущество до самой последней копейки. Мне было стыдно перед рабочими, заказчиками, особенно перед Гигантом. Слова Андрея со вчерашнего дня бродили по зарослям в моей голове.

— Ой! Ой! Спасите! — Владимир громко закричал, перебивая выступление Олега. Он схватился за сердце, наклоняясь вбок. Ему тут же принесли воды, но он продолжал охать и жаловаться, что он умирает. — Ваша честь, все в глазах плывет, не могу.

Судебное заседание было прервано.

Олег психанул, кинув папки на стол. Я поспешил к Владимиру в коридор. Олег выбежал за мной. Как ни странно, в зале ожиданий никого не было. Дверь за нами медленно закрылась.