Обычные командировки. Повести об уголовном розыске

— Поздравляю тебя, Коля! С окончанием учебы, с инспекторской должностью и с «Тайной». Мне Смирнов говорил, что ты вроде как с ней разбираешься неплохо. — Гришаев прошелся по кабинету, остановился у окна, что-то рассмотрел на улице и повернулся к Сомову: — А мне вот с «Тайной» не повезло. Не сумел. Хоть и корпел над нею несколько лет.

Сомов глядел на своего наставника и пытался скрыть от него свое удивление. Два года назад, когда он проходил практику, Гришаев был энергичным, подтянутым, хотя и тогда за ним ходило прозвище Дед. — Дед сказал. Дед просил. Посоветуйся с Дедом. А сейчас Сергей Яковлевич превратился в настоящего старика: обрюзгшее, испещренное глубокими морщинами лицо, обвисшие щеки, вместо волос какой-то редкий пушок на голове, шаркающая походка и эти очки в проволочной оправе. Опустился, видать, старик, наверное, и бреется-то раз в неделю. Верно говорят, нельзя под старость менять привычный ритм и образ жизни. Мигом в развалину превратишься.

Гришаев сел напротив Николая:

— Ну, рассказывай, что нашел в «Тайне».

— Ничего особенного, Сергей Яковлевич. Кое-какие тома прочитал дважды, все искал, кто же из подозреваемых хоть чем-нибудь да обратит внимание, да так и не нашел. Вы были на родине Яковлевых?

— Был. Через неделю после убийства. Жил в Старицах, а уехал ни с чем. С кем ни поговорю, отвечают, да, жили Яковлевы, вон дом стоит, его еще отец Родиона строил. Перед коллективизацией уехали. Куда? Никто не знает. С тех пор не появлялись. Оставался в их доме какой-то родственник Марфы, его вскоре после их отъезда осудили. Проверяли его. Фролов ездил куда-то в Сибирь, беседовал с этим бывшим террористом, но тот живет в тайге безвыездно и ничего о своих родственниках не знал. Впрочем, что я тебе тут рассказываю. Ты же все это сам знаешь, читал, поди.

— Читал. — Сомов пододвинул рапорт с просьбой разрешить ему командировку в село Старицы и объяснил: — Хочу съездить, Сергей Яковлевич, и хорошенько поискать людей, знающих Родиона и Марфу. Может, кто еще остался? Да вдруг что-то расскажет.

— Знаешь, Коля, мне и самому не раз приходила мысль, что там я опростоволосился, не сумел найти знающих людей.

«Правду, Дед, говоришь, — подумал Николай, — не отыскал ни бабку Агриппину, ни тем более няньку. Интересно, что бы он стал говорить, если бы прочитал объяснение Валерии Петровны?»

— Сергей Яковлевич, может, вместе съездим на родину Яковлевых? Я перепишу рапорт, и отправимся вдвоем? — пряча тревогу, боясь, что Дед согласится, предложил Сомов.

— Какая уж там поездка, я еле хожу. Как вступит в спину, так полчаса разогнуться не могу, — отказался Гришаев, и Николай едва-едва скрыл радость. «Дать ему новый план прочесть или не стоит? — размышлял Сомов. — Пожалуй, дам, а то неудобно, спросит Фролов: «Читал, Дед, у Сомова план?» — а наставник руками разведет и в ответ: нет, мол, инспектор Сомов ознакомить меня с этим планом не удосужился».

Пока Гришаев знакомился с планом, Сомов дописал письмо в Москву, отнес его машинистке. Когда вернулся, Дед, откинувшись на спинку стула, смотрел на противоположную стену или даже, скорее, на потолок. Он не изменил позы и при появлении Николая, и тот подумал, что старику плохо.

— Что с вами, Сергей Яковлевич?

— Со мной ничего. Я вот думаю, что, может, ты и прав. Но если преступление совершено кем-то затаившим злость на Яковлевых с давних пор, то нужно искать этих людей не только там, в Старице, но и здесь у нас, в городе. Впрочем, дай-ка мне телефон.

Гришаев на память набрал номер и, когда ему ответили, весело поздоровался:

— Привет, невеста! Как поживаешь? Это я — Дед. Уже не невеста, уже сын есть? Ну молодец, поздравляю. Да вот забрел в уголовный розыск, думаю, дай позвоню, узнаю, как славная девушка поживает, а она, оказывается, уже мужняя жена и мама. Слушай, Юлечка, скажи, вам в адресное бюро много иногородних запросов об адресах поступает? Единицы? Это отлично. А куда вы эту переписку потом деваете? В наряд подшиваете? Интересно, а наряды каждый год уничтожаются? Храните? Это, милая моя, совсем замечательно. Юлечка, я тут подошлю к тебе одного жениха, да не тебе, понятно... Там же у вас невест хоть пруд пруди. Так ты дай ему посмотреть переписку, сейчас соображу, с какого года. — Гришаев отвел трубку в сторону: — Когда они, Коля, переехали в этот дом, я что-то запамятовал? В 1955-м? Юлечка, ты меня, старого, слушаешь? Так вот, хотелось бы посмотреть твои наряды с 1955 по 1960 год. Найдешь? Ну умница. Передай папе привет, а маме поклон. Как они? Скрипят? Я тоже. — Гришаев положил трубку.

— Сходи в адресное, полистай их переписку. Может быть, и найдешь там что-нибудь интересное.

— Вряд ли, Сергей Яковлевич. Думал уже об этом. Ведь в любом справочном киоске за три копейки адрес дадут, и никаких следов не останется.