Обычные командировки. Повести об уголовном розыске

Сомов смотрел на лейтенанта и никак не мог вспомнить, когда же это он приходил к нему на занятия? В лейтенанте действительно было от силы полсотни килограммов весу. И весь его тщедушный вид никак не вязался с офицерской формой. А тот продолжал:

— Пришлось перейти к Чельцову. Он в своей группе в первую очередь тренирует тех, кто послабее, кому позарез нужно знать приемы. Мне думается, Николаю Сомову следует это учесть.

«Ну, Чельцов... Сам отмолчался, а этого воробушка натравил. Ладно, — решил Сомов, — при случае я вам, уважаемый защитник слабаков, это припомню».

В комитете комсомола на первый раз решили не записывать замечаний в адрес Сомова, но его фамилию вычеркнули из констатирующей части решения, где говорилось о положительных результатах. После бюро в коридоре Николая остановил Чельцов:

— Ты не думай. Щекин сам, по собственному желанию выступил. Мне даже и в голову не приходило...

— Ладно, Чельцов. Выступил и выступил. Он ведь, этот Щекин, еще и не все сказал. Я ведь рекомендовал ему вместо самбо настольным теннисом заниматься, а еще лучше шахматами.

«А как бы хорошо было еще разок приложить этого Чельцова на его собственном динамовском ковре», — думал Сомов, снова и снова мысленно возвращаясь к неприятному для него разговору.

Глава четвертая

В конце апреля начальник уголовного розыска пригласил к себе Сомова, утвердил новый план работы по делу Яковлевых и похвалил Николая:

— Вы отлично справились с очень кропотливой работой, и в такой короткий срок. Я все время интересовался, как вы там. А мне докладывают: «Сидит не вставая». Вижу, вы человек добросовестный, и не раскаиваюсь, что разрешил вам отдать «Тайну». А сейчас, Николай Павлович, не откладывая, подготовьте новую ориентировку в Главное управление уголовного розыска Министерства Союза с просьбой напомнить всем органам внутренних дел страны об этом нераскрытом убийстве и выслать нам любые сведения, которые могут иметь отношение к нашему делу. А пока я включил вас в предпраздничные мероприятия. Поработайте в праздники с людьми, подежурьте, а то вы совсем закисли за бумагами. Проведем майские праздники, обеспечим охрану порядка в День Победы, и езжайте в Озерный район, в Старицы. Я позвоню в тамошнюю милицию, чтобы при необходимости вам помогли. И последнее. Сейчас никуда не уходите, я послал машину за майором Гришаевым. Я думаю, вам есть смысл с ним поговорить, а может быть, и вместе выехать на родину Яковлевых. Гришаев в свое время был в тех краях.

Сомов писал письмо в Москву в уголовный розыск Советского Союза. Письмо не получалось, и он нервным, торопливым движением рвал исписанные страницы и начинал снова. Нужно было кратко изложить суть дела и четко указать, какая необходимость возникла снова просить аппараты уголовного розыска заняться этим старым делом. Написав, как совершено убийство, Сомов подумал и стал продолжать: «Есть предположение, что у Яковлевых могли быть крупные ценности, золото, ювелирные изделия с драгоценными камнями. Поэтому просим распоряжения всем подразделениям уголовного розыска Советского Союза проверить, не поступали ли к ним сигналы в течение прошедших шестнадцати лет о сбыте золота и бриллиантов, а также ювелирных изделий в большом количестве. Кроме того, просим проверить, не появились ли крупные суммы денег у лиц сомнительного поведения, прибывших из нашего города или выезжавших к нам...» Николаю опять не понравился последний абзац, и он стал думать, как более четко изложить свою мысль.

Но не думалось Сомову. Не давал покоя предстоящий приход бывшего наставника. Ох, не нужен ему сейчас этот Гришаев. Совсем не нужен...

Внезапно к нему в кабинет вошли начальник уголовного розыска, Фролов и майор милиции в отставке Сергей Яковлевич Гришаев.

Сомов без особой страсти поздоровался с Гришаевым. «Вот притащили мне этого пенсионера. А на кой черт мне сдался этот Дед?»

— Вот привел, Николай Павлович, вашего наставника, — с каким-то веселым ликованием, точно вручая ему долгожданный подарок, говорил полковник. — Я попросил Сергея Яковлевича вам помочь, и он согласился. Хотя собирался уезжать в деревню на все лето.

«Ну и пусть бы себе ехал», — мелькнула мысль у Николая.

— Как тут не согласиться? — усмехнулся пенсионер. — Мы все этим делом занимались столько лет, так что месяц-другой просто не в счет. Знаешь, Анатолий, — обратился он к начальнику уголовного розыска, — другой раз ночью проснусь и все думаю, почему не раскрыли? Уеду в деревню, сижу на берегу речки и вдруг вспомню, что убийцы Яковлевых на свободе, и так на душе кисло станет.

— Всем нам кисло от этого дела, Сергей Яковлевич, — согласился полковник. — Вот теперь на Сомова вся надежда. Верно, Фролов? Ладно, пойдем, пусть они тут вдвоем потолкуют. — Полковник взял Фролова под руку и увел.