Читаем Обычные люди полностью

Как обычно, Хейзел и Пит почти все время лежали рядом, переплетя конечности, – умащенные солнцезащитным кремом тела, почти соприкасающиеся уши, постоянно увлажненные губы благодаря юным недосягаемым дездемонам. Пит лежал с выражением полного и безмятежного блаженства и испускал довольные вздохи: «А-а-а-а, вот о чем я толкую», – и Майкл невольно ему завидовал. Казалось, Мелисса подвесила свою любовь где-то в небесах между Станстедом и Андалусией. Там, в пуховости недосягаемого облака, они, быть может, еще обнимали друг друга – два мифа о самих себе, персонажи из сновидений, оставшиеся в песне Ледженда, – но здесь, на земле, их связь все больше ослабевала. Мелисса становилась холоднее, словно день клонился к вечеру, она ускользала, убредала прочь. Она отозвала свою страсть, переменилась, не приходила к нему, как Хейзел к Питу, не опускала щеку на менее мускулистую подушку его плеча. Здесь, в Торремолиносе, не было изначальной Дездемоны, лишь ее принужденные, тщедушные подобия: быстрый поцелуй в щеку по утрам в патио, нежность под всепрощающими крыльями рассвета. Майкл хотел, чтобы Мелисса гладила его по голове, как Хейзел – Пита, чтобы она с такой же нежностью мазала ему спину кремом, чтобы она вела себя так же, как после его возвращения на Парадайз-роу: цеплялась за него по ночам, прижимала его лицо к своей грудной клетке, словно желая раздавить. После воссоединения он изо всех сил старался загладить вину, быть хорошим, верным, внимательным, не собирающим телефоны спутником жизни, отцом, потенциальным мужем, – и какое-то время все шло отлично. Однако реальность постепенно снова вкралась в их жизнь: дети, те часы, которые он проводил в семье и вне семьи, удушающий домашний быт, – и Майклу его усилия казались все более изматывающими и бесплодными. Сейчас он лежал рядом с Мелиссой на полотенце, ощущая туман прохладных морских капелек на ее коже, и ему так хотелось снова дотянуться до нее, вернуться в их особенное место.

– Слушай, – окликнул он, притрагиваясь к ее влажной пояснице, желая, чтобы она вспомнила, подумала об этом. – Как вода, русалочка?

Мелисса посмотрела на него сверху вниз, удерживая часть улыбки при себе.

– Великолепно, – ответила она, после чего отвернулась и стала смотреть на пляж.

Она смотрела на женщину в черном купальнике, лежавшую на покрывале ближе к кромке воды. На вид ей было сорок с чем-то. Рядом с ней сидел мужчина примерно того же возраста и две девочки-подростка. Все четверо были похожи: прямые каштановые волосы, розовые губы, общность жестов, какая бывает только в семье. Спустя какое-то время мужчина и девочки поднялись и пошли плавать. Женщина лежала и смотрела им вслед: твердая поступь ее мужчины, его огрубевший, заросший волосами пупок, – и две узкобедрые девочки, тоненькие, с выпирающими зубами. Мелисса наблюдала, как женщина смотрит на свою семью вдалеке, и чувствовала печаль и уныние в ее теле, грузно распростертом на песке, чувствовала всю замкнутость ее жизни. У нее не осталось другого способа взглянуть на себя со стороны, в иных проявлениях, кроме этого источника любви и несвободы, от которого никуда не деться. В ней Мелисса мельком увидела срез собственного будущего: изнурение, опустошение, несвобода, – и это будущее вызвало у нее отвращение. Мелиссе хотелось снова очутиться в начале пути, а не в уже выбранном варианте жизни. Здесь, посреди этой шестерки людей казалось, что Майкл, они с Майклом, – словно старый, безопасный дом, и как бы высоко они ни взлетали, на каком бы небе ни оказывались, они всегда будут возвращаться назад, все в то же надежное пыльное место, где уже нечего познавать, где будущее облечено в прошлое.

– Правда же, замечательно? – сказала Хейзел с соседнего полотенца, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно. – Мне так нравится, что можно вот так просто взять да и приехать сюда. Обязательно надо повторить. Может, у нас к следующему разу тоже появится свой спиногрыз, как думаешь, красавчик?

Пит пробормотал что-то в ответ, приоткрыл и снова закрыл один глаз, что Хейзел сочла однозначно утвердительным ответом. Накануне вечером она прошептала Мелиссе в ванной: «Правда он идеальный? Я думаю, может, он и есть тот самый, единственный. Я правда так думаю».

Ну а дети работали архитекторами: строили замки, прокладывали рвы, и море обрушивалось в них, когда берег посещали волны. Под натиском прилива замки рушились, стирались с лица земли. Тогда дети строили новые, подальше от кромки моря, сгрудившись вместе со своими инструментами, похлопывая по крышам, делая зернистые подъемные мосты, и их кожа смуглела под солнцем. На горы пали тихие голубые сумерки, появились вечерние птицы. Лишь тогда все двинулись обратно: дети наконец уступили, позволили увести себя от берега к квадратному белому дому с прохладным полом, к позднему обеду за длинным обеденным столом, к темной испанской ночи, такой близкой и чужой за окнами их спален.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза