Обычные жертвы

Все ответы были распланированы заранее, в его желтом блокноте были бесконечные страницы заметок, журнал телефонных звонков помощникам, даже электронная таблица на компьютере. Предполагаемые поисковые группы: состав, время, предпринятые действия – все это в мельчайших подробностях. Ему только нужно было убедиться, что родители… Как их там? Рэй и Лена Диц, точно. Что из всех его помощников родители будут говорить только с Кеном Слоуном, и больше ни с кем. Не сомневаясь, что и остальные подтвердят его слова, если он им прикажет, Томпсон тем не менее чувствовал, что они все слишком нервничают, слишком напуганы. Кто-то оступится, и все пойдет прахом: сотни лет защиты Браунсдейла, последние из них – в противовес усилиям этого дурня Бо Пайла. Томпсон мог поклясться: каждый раз, когда Пайл пытается что-то сделать или исправить, он только сильнее все портит.

Боже, он стар, слишком стар для такой ответственности. Проблема была в том, что ему некому ее передать, потому что у Пайла нет ни сыновей, ни даже какого-нибудь дальнего племянника. Божья кара, вот что это такое – возмездие за то, что он так грязно обошелся с мисс Эллисон много лет назад. Во всяком случае, именно тогда семье Томпсонов полагалось вмешаться, и если бы Бо потрудился проверить документы основателя в хранилище здания муниципалитета, он бы это знал. А может, и знал, но в этом отношении давным-давно закрыл на всё глаза.

Они с Бо не ладили еще с тех времен, когда Томпсон только поступил на службу в управление шерифа. Бо Пайл считал Томпсона холодным и бессердечным, возможно, даже злодеем. Но это было не так, нисколько. Томпсон был сыном Браунсдейла, он был верен городу, несмотря ни на что. Впрочем, какая разница. Пайл никогда не передаст свои обязанности семье Томпсонов по доброй воле, а если взглянуть правде в глаза, больше ни у кого не хватит смелости принять ответственность за нечто подобное.

Поэтому Томпсон взялся за дело сам, чтобы убедиться, что пещера довольна и под контролем. Он не советовался с Бо и даже не сказал ему, что собирается делать. Просто поступил так, как счел нужным.

Томпсон вздохнул, не отрывая взгляда от «Импалы». Если бы не задние фары, машину было бы и не видно. Бо Пайл, ФБР, родители близнецов Диц, которые нагрянут завтра… Во всем этом он не мог винить никого, кроме себя.

Но, черт побери, он никогда не видел их раньше.

Откуда ему было знать, что эти девчонки – родня Оуэна?

Глава 19

Киннамон Эллисон весело хлопотала на кухне в своем маленьком домике на Би-Стрит. Очаровательный дом снаружи казался крохотным, но комната была светлой и просторной, оформленной в белых и веселых желтых тонах. Храня верность своим сельским корням, Киннамон любила готовить. И умела, к слову, хотя этот талант предпочитала держать при себе. Она знала, что люди в городе судачат о ней, называют ее сумасшедшей старой девой, старухой, возомнившей себя экстрасенсом. Но, конечно, не после таких событий, как дырявый кислородный баллон в доме престарелых и еще полдюжины других. Она не потрудилась рассказать братьям Винчестерам обо всем. Киннамон все еще не могла до конца поверить в то, чем они объяснили своеобразный ярлык «охотники на монстров», который продолжал вертеться в мыслях, зато она сумела выяснить их настоящие имена.

Когда-то Киннамон Эллисон была обычной девушкой, такой же, как ее сестра Бренда десятью годами младше. Пятидесятые и шестидесятые годы были прекрасным временем, чтобы вырасти в таком маленьком городке, как Браунсдейл. Их родители, вместе со священнослужителями и другими горожанами, изо всех сил старались сохранить его таким: маленьким, дружелюбным к местным и откровенно неприветливым к чужакам, которые пытались быть больше, чем туристами. Как всегда бывает, с некоторыми подростками, такими как Киннамон, план сработал, с другими же, такими как Бренда, не особенно. Телевидение вторглось в их жизнь, и, пока Киннамон выясняла, что у нее есть… способности, Бренда выросла – слишком быстро и без надлежащего присмотра, а потом открыла для себя травку. Жили тут несколько товарищей, которые выращивали ее в паре километров от трассы 183. Бренда поняла, что травка ей нравится, после чего открыла для себя Бо Пайла и обнаружила, что он нравится ей еще больше.

Единственная проблема заключалась в том, что Бо Пайл был парнем Киннамон.

Озадаченная и напуганная видениями и вспышками интуиции, что начали пышным цветом расцветать в голове, Киннамон попыталась воспротивиться. Но младшая сестра, темноволосая, с экзотичной внешностью, страстная до глубины души, только посмеялась над ней и сказала: «Если он в самом деле предназначен тебе, то с тобой и останется». Бренда хотела испытать все и сразу, не ограничивая себя в своей свободе. Она унаследовала мамины зеленые глаза, а Киннамон, несмотря на необычное имя, была бледной и голубоглазой, как бабушка. Бренда танцевала, словно грациозная цыганка, под рок-н-ролл, ревущий из автомобильных радиоприемников, в то время как Киннамон не вытащили бы на танцпол под угрозой смерти.