Обычные жертвы

Теперь она почувствовала землю под собой, прежнюю поверхность, состоящую из песка и крошечных камешков. Она заставила себя сесть и огляделась. Здесь, внизу, в этой пещере – или где она очутилась, – у дальней стены горел огонь. Вокруг, производя впечатление лишь силуэтов между ней и пламенем, расположились фигуры. Низкорослые, плотные, некоторые сгорбленные – они совсем не походили на людей.

Чем бы ни были эти твари, они не замечали ее присутствия. Она сидела тихо – по крайней мере, достаточно тихо, чтобы они не расслышали ее за шумом, который производили сами. Что за ужасные звуки? Ворчание, треск… чавканье. Надо выбираться отсюда. Подальше от этих существ, этих зверей, пока они ее не заметили. Но как? Она даже не знала, где именно находится.

Наверное, она в пещере – единственное возможное объяснение. Киннамон начала медленно отползать, ощупывая пол и затаив дыхание. Но тут ее ладонь опустилась на камень, который был крупнее и глаже остальных. И какой-то странной формы, слишком длинный. Машинально оглянувшись, в совсем слабом свете костра, который теперь пылал в добром десятке метров, она увидела, что ее пальцы лежат на кости какого-то животного.

Нет, вовсе не животного. На человеческой кости. Рядом валялись и другие, много, усыпали пол и кучами громоздились вдоль стен. Их было ужасно много. И невольно, несмотря на все усилия остаться незамеченной, она изумленно вскрикнула. Крик – в отличие от недавних попыток заговорить – вышел на удивление громкий.

Этого оказалось достаточно. Она бросила взгляд на силуэты у костра и увидела, что все они развернулись и замерли.

А потом двинулись к ней.

Охвативший ее страх можно было описать лишь словом «парализующий». Киннамон завалилась на спину, не в силах шевельнуться, дышать или бежать. Она могла только беспомощно лежать, пока неизвестные твари, черные силуэты на фоне огня, молча приблизились и нависли над ней.

Киннамон Эллисон, взвизгнув, пришла в себя. Она снова была в кухне, на том же самом стуле, на который уселась, прежде чем… что? Потеряла сознание? Она все еще держала в руке нож, которым собиралась нарезать овощи, и только теперь выронила его на стол. Пальцы похолодели и не гнулись, словно она сжимала нож несколько часов. Проведя ладонью по лбу, она обнаружила, что на коже выступил холодный пот. Сердце бешено колотилось, и Киннамон глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Пахло нагретым металлом, и, взглянув на плиту, она увидела, что вода для макарон полностью выкипела.

Киннамон встала, чтобы подойти к плите, и едва не упала, так ослабели ноги. Кухонные часы подтвердили, что она, должно быть, пробыла в этом странном состоянии не один час. Она точно не помнила, когда начала готовить, но вода успела выкипеть, а лук-порей на разделочной доске – заветриться.

Ну и пусть. Все равно аппетит полностью исчез.

Киннамон выключила плиту, оставила кастрюлю остывать и убрала всё, что выложила на стол, решив приготовить задуманное завтра вечером. Потом она сделала то, что не делала почти никогда, – налила себе щедрую порцию портвейна из бутылки, которую держала в буфете для исключительно редких случаев, когда приходили гости. Взяв стакан, она устроилась было в кресле-качалке в гостиной, но спустя несколько секунд перебралась в другое кресло, потому что движения качалки напомнили ей о том, как она падала в видении. Она бы вышла на улицу, но там не дадут покоя комары. К счастью, прибежали кошки и свернулись в ногах, успокаивая своим присутствием.

Киннамон смотрела перед собой неподвижным взглядом, пыталась понять, что именно увидела у себя в голове, и, прежде всего, откуда взялись видения. Догадаться было несложно: ясное дело, из-за девочек. Наверное, это их голоса она слышала далеко впереди, хотя раньше девочек никогда не видела. То, что она видела, не поддавалось описанию, такое встретишь только в ночных кошмарах и жутких детских сказках. Но имеет ли оно отношение к исчезновению близняшек Диц?

Помоги им бог, ей пришлось поверить, что да.

Глава 20

– В то кафе не пойду, – уперся Сэм. – Сегодня я хочу на завтрак что-нибудь легкое. Кофе, на самом деле, вполне сойдет.

– На одном кофе не проживешь, – возразил Дин, одетый в сине-белую рубашку поверх привычной футболки. – Хотя бы пончики возьми.

Накинув потрепанную коричневую куртку, он горел желанием выдвигаться.

– Маффин, и все.

Дин посмотрел на него.

– Ты еще не готов?

– А что, похоже, что я готов? – Сэм убрал с глаз волосы, все еще мокрые после душа, и натянул джинсы. – Кто, черт побери, вкатил тебе двойную дозу адреналина?

Дин сунул руки в карманы куртки.

– Да что с тобой? Плохо спал?

Сэм недоверчиво уставился на него.

– Я? Спал? Ты как нажрешься всей этой гадости… Ты хоть в курсе, какие звуки издаешь ночью?

Дин ухмыльнулся.

– Так бывает, когда идет процесс пищеварения, братишка. Во всем виновата восхитительная местная еда. Возможно, тебе стоит последовать моему примеру. Я чувствую себя шикарно. – Он нетерпеливо попружинил на носках.

Сэм натянул бело-коричневую рубашку в клетку. Глаза у него припухли.