Обыкновенные монстры

Никто не видел, как он ушел. Он наблюдал за той женщиной из Лондона, миссис Харрогейт, в черном платье и с закрытым вуалью лицом, которая, казалось, не сводила с него глаз. Как будто она что-то знает. У черного входа он остановился и быстро прижал ко рту платок, заглушая кашель. Внутри у него все сжалось от боли. Когда он убрал платок, даже в слабом свете, льющемся из окон поместья, было видно, что он испачкан кровью. Во рту и на губах стоял привкус железа.

Экипаж из Эдинбурга не прибыл. Это был знак. Сердце Уолтера колотилось, он тихо покачал головой, перебирая связку ключей в поисках нужного. Нужно было спешить. Если все идет так, как ему говорили, то Джейкоб приедет в течение часа. Наконец он нашел нужный ключ, отпер замок, проскользнул внутрь и прислушался. За дверью никого не было. Поспешно пройдя через задние коридоры, он спустился по ступенькам в холодный подвал и отыскал старый фонарь, который ранее спрятал за полкой. Чиркнув спичкой, Уолтер зажег его, повернувшись лицом ко входу.

Джейкоб, Джейкоб. Его единственный друг.

Уолтер – невысокий, сутулый из-за полученной в детстве травмы – всю жизнь страдал от одиночества. У него были длинные жирные волосы, которые он раз в месяц собственноручно стриг садовыми ножницами, маленькие руки и лишь два зуба. Он настороженно наблюдал за живущими в Карндейле детьми, стараясь держаться от них подальше; ему не нравились их насмешки, и он опасался их неестественных способностей. Но большинство обитателей Карндейла не обращало на него внимания – для них он был всего лишь чудаковатым мистером Ластером, который живет в сторожке и следит за приездом гостей и доставкой продуктов.

Но Джейкоб не был таким, о нет. Джейкоба, когда тот оказался в Карндейле, сразу же потянуло к Уолтеру, или Уолтера потянуло к нему – трудно сказать точно, – и дело было не только в том, что они оба отличались от остальных и оба страдали от одиночества. Нет, это была более глубокая связь, непохожая на дружбу, скорее на братскую привязанность. По крайней мере, так всегда казалось Уолтеру.

Когда Джейкоб уехал и не вернулся, Уолтер понял, что случилось что-то плохое. Наблюдая за тем, как мистер Коултон уезжает в карете в Эдинбург, он с трудом скрывал свою неприязнь. Возможно, этот человек обидел Джейкоба или даже убил его, бросив тело в каком-нибудь переулке. Конечно, Коултон явно один из тех, кто на такое способен.

Примерно в то же время проявилась болезнь. Чахотка. Однажды зимой Уолтер резко кашлянул в ладонь, и на ней осталась кровь – он сразу понял, что это значит. Оставался год или пять – неважно. Рано или поздно болезнь убьет его.

Но потом пришли сны.

Джейкоб, что-то нашептывающий ему на ухо. Навещающий его. Спокойно сидящий рядом с ним. Его старый друг, его единственный друг. Он обещал помочь ему, обещал сделать его лучше – здоровым и больше не одиноким. Говорил, что вернется в Карндейл. И на этот раз, уезжая, возьмет его с собой.

Где-то наверху открылась дверь кладовой. Уолтер стоял очень тихо, подняв фонарь и прислушиваясь, а затем направился к полкам, вырубленным прямо в стене подвала. Едва он нащупал на третьей из них защелку, как полка плавно, словно по рельсам, скользнула вперед, а затем отъехала в сторону. В лицо ему хлынул порыв влажного зловония.

Уолтер посмотрел вниз, в кромешную тьму туннеля, идеально круглого, как будто его проделали огромным промышленным буром. Беспокойно облизал губы. Джейкоб ждет его, полагается на него.

Подняв фонарь, Уолтер поспешил вперед.

Иногда по ночам Генри Бергаст бродил по неосвещенным залам Карндейла, вглядываясь в темноту, ощущая кожей движение воздуха, чувствуя, как вокруг и сквозь него бежит время, похожее на струйки утекающего сквозь пальцы песка, и ему казалось, что его тело постепенно разлагается.

Старение. Вот что это было. За несколько десятилетий он так и не привык к нему.