Очень осенняя книга года Белой Металлической Крысы

Любят зарабатывать много, работая мало, ездить по миру, при случае покупают где-нибудь в уютной тихой стране недвижимость, имея в виду осесть там на старости лет. Свою страну искренне презирают, населяющих ее людей тем более, но готовы их просвещать и поучать, чем занимаются непрерывно.

Начальство терпеть не могут, причем не за конкретные грехи, а по социально-видовому признаку, прощая ему его существование, только если оно их зовет, спрашивает у них совета в управлении государством и дает номер мобильного телефона, по которому можно дозвониться в случае чего. Накосячит там искренний борец за либеральные ценности сильно, сам не выберется, блат нужен или что-нибудь эдакое.

Людей делят на своих и всех остальных. Свои неподконтрольны и неподсудны. Они выше законов и морали. Все прочие изначально козлы. Особенно козлы силовики, их существование нельзя оправдать никакими делами и словами. Они власть охраняют, свободы душат. Какие конкретно, неважно. Какие попадаются, такие и душат.

Запад любят фанатично и возвышенно во всех его проявлениях, до оргазма. Там верхняя, высшая, главная точка их политических, экономических и общественных пристрастий. Там Эдем. Быть причащенным ему, освоенным им, переваренным им – высшее удовольствие и главная цель всей жизни. Лучше быть уличной шлюхой там, чем весталкой здесь. Тут и спорить нечего.

Восток ценят с эстетической и гастрономической точки зрения, но не знают, не понимают и боятся. Суеверны и склонны к мистике, хотя сами себя полагают людьми высоких чувств и тонких мыслей, духовности и истинной, подлинной религиозности. И здесь сходятся с консерваторами, как противоположностям и надлежит.

Те тоже духовны до охренения, только словарь у них другой. Все прочее совпадает. Аморальны, ленивы, болтливы, неумны. Ничего практического не делают и делать не могут. Жадны до денег. Фонтанируют идеями, которые страну должны вернуть в золотой век (у каждого свой), стараясь впарить их начальству, вокруг которого вьются, как рыбы-прилипалы вокруг ската-манты.

Их лексикон: национальная идея, духовные скрепы, патриотизм, сплочение народных масс вокруг руководства страны, самоценность вертикали власти, монархическая идея, имманентно присущая народу-богоносцу, и прочий словесный мусор такого рода. Вокруг православия концентрируются, тему войны и Победы эксплуатируют часто и с охотой, но в настолько фальшивом, глянцево-гламурном ключе, что от их продукции на эту тему нормальных людей тошнит.

Запад показательно и демонстративно не любят и его не знают, хотя подкормиться там при случае не отказываются. Страшные ханжи. Непрерывно борются с гомосеками, сами зачастую будучи ими. Для маскировки, что ли? Восток приветствуют, как союзника в будущей борьбе с Западом, но не любят его и его боятся.

Вообще, страшные расисты. Не любят евреев, армян, узбеков и в целом азиатов и инородцев, кавказцев и «черных» любого типа. Очень не любят мусульман, иногда будучи ими. Католиков и протестантов терпеть не могут. Старообрядцев тем более. Склонны к мистике и суевериям самого примитивного типа. Много пьют. Демонстративное православие не отменяет фантастического невежества в вопросах веры.

В общем, знакомые типажи нашего зоопарка. Только сидят, к сожалению, не в клетках. И трещат, трещат, трещат… По радио, по телевидению, на конференциях и круглых столах… Стрелять их, что ли? Для выживания популяции в целом – очень полезное занятие. И даже гуманное, если подумать…

* * *

Их больше не будет. Городов, где прошло детство. Навсегда врезавшихся в память, потому что все, что мы видим в детстве, запоминается навсегда. Где рядом были папа и мама – еще живые, и брат, старший, занимавшийся своими делами и проводивший время со своими приятелями, пока вы оба не выросли и у вас не появились общие интересы. Звуки и запахи, ощущения и мысли по их поводу были совсем другие, чем сегодня, когда везде был, все видел, куда угодно можешь поехать, но никуда не хочется – сидишь в деревне и рад, что никуда не надо. А тогда… Какой это был праздник! Сборы, дорога до вокзала, поездка на поезде – ночь до Ленинграда, чуть больше до Киева или Запорожья, сутки до Одессы… На Урал ездил уже с группой, в институте, на практику. В Венгрию, в стройотряд, через Чоп, тоже в институте, на третьем курсе. Точнее, после него. Это время, этих людей, впечатления от этих поездок больше не вернуть – они остались в прошлом. Тем и ценны. Воспоминания учишься коллекционировать не сразу, только с годами понимаешь, в чем их ценность…