Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода

Перевод здоровых из зараженных домов был закончен к 5 августа; их было 11 человек. Из них 3 человека заболели после перевода и были отправлены в больницу. Очевидно, они находились в состоянии инкубационного периода во время перевода. После изоляции больных и перевода здоровых людей из зараженных домов эпидемия стала ослабевать. Ход чумы в Колобовке представлен на рис. 25.3.

^{Рис. 25.3. Ход чумы в Колобовке с 16 июля по 9 августа 1899 г.(по Розанову П.Г., 1900)}

Девятого августа в Колобовку приехал профессор А.М. Левин, командированный председателем противочумной комиссии. Впоследствии в Колобовку приехал и сам Александр Петрович Ольденбургский с медицинским персоналом.

Осмотрев разводки и микроскопические препараты Арустамова, Левин также признал найденные палочки чумными. Кроме того, Левин наблюдал нескольких больных и мог констатировать, что клинические признаки и течение болезни соответствовали таковым для легочной чумы. Сам он также получил культуры возбудителя чумы из мокроты одной больной.

После 9 августа новых заболеваний не было, 12 августа зарегистрирован последний смертельный случай, а 30 августа выписалась из больницы последняя выздоровевшая больная. Остальные 23 больных умерли. Таким образом, смертность в Колобовке составила 95,5 %. Среди больных было 15 женщин и 9 мужчин. Наибольшее число заболевших выпало на возраст от 50 до 70 лет (13 случаев). Такое распределение П.Г. Розанов объяснял тем, что все работоспособное население Колобовки — и главным образом мужчины, находились во время эпидемии на работе в степи.

Когда болезнь в Колобовке признали за чуму, ее и селение Зубовку оцепили войсками, чтобы их жители не имели между собой сообщения. Кроме того, оцепили всю местность, признанную неблагополучной на протяжении 145 верст в окружности. На севере и на юге линии оцепления находилось по одному врачебно-наблюдательному пункту, где каждый выезжавший из оцепленной области должен был оставаться под наблюдением в течение 10 дней (рис. 25.4).

^{Рис. 25.4. Оцепление Колобовки и Зубовки (по Чаусову Л. И., 1900)}

Противочумная сыворотка не использовалась, но с 11 августа стали применять предохранительные прививки хавкинской лимфы, на которые крестьяне легко согласились, после того как на их глазах прививки сделали врачам, фельдшерам, сестрам милосердия, лицам администрации, священнику и его семье. Всего в течение 2 недель прививки сделаны 3500 человекам.

Ни абсцессов, ни каких-либо других осложнений после вакцинации у крестьян не было. Люди подвергались прививке без принуждения, по собственному желанию и вследствие совета врачей. В истории чумных эпидемий в России это первый пример сплошной вакцинации в эпидемическом очаге, увенчавшейся полным успехом. Среди врачей и их помощников не было случаев заражения, несмотря на то, что в начале эпидемии не соблюдались почти никакие меры предосторожности.

Двенадцатого сентября оцепление с Колобовки сняли и вся местность была объявлена благополучной. Вещи, находившиеся в употреблении у больных чумой и оставшиеся в зараженных заколоченных домах, сожгли. Все дома, в которых умерли больные, также сожгли. Кроме того, сожжены: чумная больница, дом, в который переводились здоровые из зараженных домов, и дом, служивший бактериологической лабораторией во время эпидемии. Дома, в которых только временно находились больные чумой, соседние с зараженными и все сомнительные дезинфицировали сулемой, дворы облили 20 % известковым молоком. Домашнюю утварь и платья дезинфицировали гликоформалом.

Жители подозрительных домов подвергались 10-дневному врачебному наблюдению. Родственники и знакомые умерших, находившиеся во время эпидемий в степи, также подвергались дезинфекции; вещи их обеззараживались либо паром в камере-землянке, либо гликоформалом. На трех кладбищах, где хоронили умерших от чумы, чумные могилы отгородили от других отчасти забором, отчасти рвом, затем их засыпали на 0,25 аршина негашеной известью, а поверх ее еще землей на два аршина высоты.

Возражения против чумы в Колобовке. Доктор М.Г. Тартаковский вскрыл более 4 тыс. животных, отловленных вблизи Колобовки, но не нашел среди них ни одного с заболеванием, похожим на чуму. Его же опыты, проведенные в лабораторных условия, показали, что полевки, тушканчики, суслики и полевые мыши очень восприимчивы к возбудителю чумы. Из отрицательного результата такого огромного количества вскрытий М. Г. Тартаковский сделал вывод, что чума в Колобовке не была связана с эпизоотией среди грызунов.