Очерки Лондона

И дйствительно, слова молодого джентльмена были совершенно справедливы, Кажется, ничего не могло быть въ свт восхитительне, какъ только слушать его октаву, когда она постепенно спускается ниже и ниже, до тхъ поръ, пока подняться наверхъ не будетъ никакой возможности. Безъ душевнаго волненія и трогательнаго впечатлнія невозможно было слышать его сердечныхъ изліяній въ торжественныхъ псняхъ: "Я оставилъ свое сердце въ шотландскихъ горахъ", или "Мой старый храбрый другъ Гаукъ". Толстый человкъ въ свою очередь пускался въ сантиментальность. Съ нжностью пвицы и самымъ плнительнымъ тоненькимъ голоскомъ онъ ворковалъ и ""Лети, лети со мной, моя подруга Бесси!" и тому подобные нжные романсы.

— Сдлайте одолженіе, джентльмены, приказывайте себ подавать, что вамъ угодно! пожалуста приказывайте! кричалъ блднолицый мужчина съ рыжей головой, и требованія на джинъ, вино, портеръ и сигары громогласно посыпались изъ всхъ частей комнаты.

"Пвцы-джентльмены" находятся на самомъ верху своей славы; самымъ кроткимъ и покровительнымъ образомъ она разсыпаютъ снисходительные поклоны и награждаютъ ласковыми словами боле извстныхъ имъ постителей комнаты.

А вотъ этотъ коротенькій круглолицый джентльменъ, въ узкомъ коричневомъ сюртук, въ блыхъ чулкахъ и башмакахъ, разъигрываетъ роль комика. Посмотрите, до какой степени онъ привлекателенъ. Съ какимъ самоотверженіемъ и сознаніемъ собственныхъ своихъ способностей принимаетъ онъ предлагаемый стулъ.

— Джентльмены! говоритъ басъ-джентльменъ — онъ же и предсдатель собранія — сопровождая свой возгласъ ударомъ молотка. — Джентльмены! позвольте мн завладть вашимъ вниманіемъ…. нашъ другъ мистеръ Смуггинсъ желаетъ быть полезнымъ и любезнымъ для всего собранія.

— Браво! раздается се стороны собранія.

Смуггинсъ продолжительно прокашлялся — такъ, для симфоніи — раза два чихнулъ, къ беспредльному восторгу публики, а началъ пть комическую псню припвая: "фал-де-ралъ, тол-де-ралъ", посл каждой строфы, которая всегда оказывалась вдвое короче припва. Эта псня оканчивается оглушительнымъ рукоплесканіемъ, съ окончаніемъ котораго предсдатель общества снова ударяетъ молоткомъ и восклицаетъ:

— Джентльмены! не угодно ли вамъ пропть круговую псню?

Предложеніе принимается съ шумнымъ восторгомъ, для сильнйшаго выраженія котораго нкоторые энергическіе джентльмены отбиваютъ донышки у рюмокъ. Девизъ этотъ не лишенъ юмора, но часто служитъ поводомъ къ легкой брани и именно при конц засданія, когда лакей сдлаетъ предложеніе удовлетворить его за пострадавшую посуду.

Подобныя сцены продолжаются до трехъ и до четырехъ часовъ утра. Хотя он и не оканчиваются этимъ засданіемъ, потому что плодовитая изобртательность пирующихъ друзей открываетъ широкое поле для новыхъ подвиговъ, но для описанія ихъ потребовался бы цлый томъ, содержаніе котораго при всей назидательности, лишено бы было интереса. А потому мы длаемъ низкій поклонъ и опускаемъ занавсъ.

III. МАГАЗИНЫ И ЛАВКИ СЪ ИХЪ ОБИТАТЕЛЯМИ

Какой неистощимый источникъ для размышленія представляютъ намъ улицы Лондона! Мы ни подъ какимъ видомъ не модемъ согласиться съ сожалніемъ Стерна о человка, который, объхавъ полъ-свта, сказалъ, что видлъ одну лишь пустыню; не хотимъ и сами имть ни малйшаго сожалнія къ человку, который, взявъ шляпу и трость, прогулялся бы отъ, Ковентъ Гардена до ограды св. Павла, и обратно, и потомъ сказалъ бы, что не извлекъ изъ этой прогулки не только удовольствія, но даже пользы. А надобно правду сказать, подобные люди существуютъ на бломъ свт: мы каждый день встрчаемся съ ними. Огромные черные шейные платки, свтлые жилеты, замысловатыя трости и недовольныя лица составляютъ главную ихъ характеристику. Другой человкъ быстро проходитъ мимо насъ, серьезно отправляясь къ занятіямъ или безпечно гоняясь за удовольствіями. Напротивъ того, эти люди безмолвно и медленно катаются по улиц и выражаютъ на своихъ лицахъ необыкновенное счастіе и одушевленіе. Ничто, по видимому, не производитъ на нихъ впечатлнія; ни что, кром толчка со стороны какого нибудь невжды-дворника или быстраго кэба, не можетъ нарушить ихъ холоднаго ко всему равнодушія. Вечеромъ, въ хорошую погоду, вы всегда встртите ихъ въ табачномъ магазин, изъ оконъ котораго они выглядываютъ, прикрытые отъ нескромныхъ взглядовъ синими кисейными занавсками. Только тамъ они вполн наслаждаются своимъ существованіемъ; приглаживаютъ свои роскошные бакенбарды, играютъ огромной золотой цпочкой и въ полголоса выражаютъ нжный вздоръ хозяйк магазина, молоденькой лэди, которая, при яркомъ блеск газоваго свта, служитъ предметомъ восторга для всхъ служанокъ изъ цлаго квартала и предметомъ зависти для модныхъ магазинщицъ на дв мили въ окружности.