Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Нет возможности точно объяснить, что произошло между Романовы­ми и Шуйскими, но возможно построить догадку. Маржерет дает для этого ценные сведения. Спутывая последовательность событий и погре­шая в хронологии, он дает общий очерк положения дел в первые дни царствования царя Василия и между прочим рассказывает, что тогда в пользу Мстиславского возник заговор, зачинщиком которого был П.Н. Шереметев, по жене близкий родственник Мстиславскому и Нагим. Вина Шереметева открылась в его отсутствие из Москвы, по поводу вне­запного народного скопища, кем-то собранного в воскресный день на площадь перед дворцом. Шуйский, по мнению Маржерета, спасся только потому, что, во-время заметив волнение, не показался из дворца и успел предупредить дальнейшее скопление черни. Захватили пятерых из тол­пы, били их кнутом и сослали, а в приговоре объявили, что виною всему делу П.Н. Шереметев, а не Мстиславский. Шереметева, которого судили в его отсутствие, потом сослали, и до Маржерета дошел несправедли­вый слух, что его отравили. Новая опасность, продолжает Маржерет, грозила царю Василию во время перенесения тела царевича Димитрия, 3 июня, когда чернь обнаружила снова вражду против царя. Последнее замечание, несмотря на всю хронологическую путаницу рассказа, дает нам некоторое основание думать, что скопище, повлекшее за собою об­винение Шереметева, собралось в Кремле раньше перенесения мощей царевича Димитрия, т.е. в конце мая. Воскресный день, к которому при­урочивается у Маржерета народное волнение, приходился на 25 мая; именно к этому дню и Паерле относит (считая по новому стилю, 4 июня) страшное волнение народа, направленное на бояр и Шуйского. В это вре­мя П.Н. Шереметева действительно не было в Москве, потому что он с митрополитом Филаретом ездил за мощами царевича в Углич и вернул­ся в Москву только к 3 июня. Что в те дни в Москве происходила некото­рая политическая тревога, удостоверяется грамотою царя Василия от 29 мая в Кириллов монастырь: в ней царь приказывает игумену кириллов­скому выдать царя Симеона Бекбулатовича, в то время уже "старца Сте­фана", приставу Ф. Супоневу, который и должен был ехать со старцем "где ему велено". Известно, что старца тогда увезли в Соловки; если вспомним, что он был женат на сестре князя Ф.И. Мстиславского, то поймем, почему о злополучном старце вспомнили в то время, когда от­крыли заговор в пользу его шурина. С другой стороны, время ссылки Симеона Бекбулатовича утверждает нас в мысли, что вся история, рас­сказанная Маржеретом, правильно отнесена нами на конец мая 1606 го­да. Итак, в то время, когда названный патриарх Филарет с князем И.М. Воротынским и П.Н. Шереметевым открывали мощи подлинного царевича Димитрия, в Москве открыли заговор против царя Василия.