Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Всего сложнее и запутаннее представляются общественные отноше­ния изучаемого периода во Пскове. Местные летописцы начинают псковскую смуту с конца 1606 или начала 1607 года. Во время своей борьбы с Болотниковым Шуйский прислал во Псков "прошать денег с гостей" в заем, "кто сколько порадеет царю Василью". Псковские гости сумели, однако, из добровольного займа сделать принудительный сбор и стали собирать деньги "со всего Пскова с больших и с меньших и со вдо­виц по роскладу". Это возбудило со стороны мелких людей неудоволь­ствие и споры. Против гостей говорили "в правде" многие люди "о град­ском житии и строении и за бедных сирот". Однако деньги, всего 900 руб., были собраны и посланы в Москву, а повезли их именно те, кто говорил против гостей и против "росклада" на вдовиц и сирот. Вслед же уехавшим с казною пяти псковичам гости послали донос, "отписали за ними отписку", давая знать царю, что "мы тебе, гости псковские, радеем, а сии пять человек тебе, государю, добра не хотят и мелкие люди казны тебе не дали". В Москве доносу дали веру и едва не казнили псковичей: их "от казни отпрошали до обыску" псковские стрельцы, бывшие на службе в Москве "против воровского страху". Когда дело раскрылось и донос стал известен во Пскове, то на доносчиков восстали "всем Пско­вом" и заставили псковского воеводу П.Н. Шереметева засадить в тюрь­му семь человек гостей. "И с тех мест, - говорит летописец, - развраще: ние бысть велие во Пскове, большие на меньших, меньшие на больших, и тако бысть к погибели всем". Воевода Шереметев, поставленный меж­ду раздраженною толпою и влиятельными гостями, взял, кажется, сторо­ну последних, выследил до 70 вожаков "мелких людей" и послал о них донесение в Москву, обвиняя их в "измене". Во Пскове узнали об этом и со страхом ждали казней. А между тем весною 1608 года, тотчас после битвы под Волховом, во Псков возвратились псковские и "приго- родцкие" стрельцы. Они сообщили о поражении москвичей, принесли от Вора "грамоту мудрым слогом зело" и стали выхваливать доброту, силу и "хитрость воинскую" Вора, которому они передались после его победы и который их отпустил домой с ласкою. Хотя стрелецких голову и сотни­ка во Пскове посадили в тюрьму, как изменников царю Василию, однако, Псков заволновался. Мелкие люди неизбежно должны были сопоста­вить грозного царя Василия, от которого ждали казней, с царем Димит­рием, показавшим ласку даже "худым людишкам", стрельцам. Настрое­ние толпы во Пскове стало настолько смутным, что Шереметев не раз, опасаясь взрыва, спрашивал псковичей: "Что де у вас дума? скажите

16 С.Ф. Платонов мне". А "большие люди", боясь черни, совсем отстали от участия в обще­ственных делах, не появлялись во "всегородной" избе, "дома укрывалкся" и во всем "давали волю мелким людям, и стрельцам, и казаком, и поселя- ном". Но мелкие люди пока еще ни на что не решались, и "у псковичь ду­мы не было никакие". Летом 1608 года вокруг Пскова появились тушин­ские отряды; псковские пригороды подчинялись тушинцу Ф. Плещееву и целовали крест Вору; крестьяне от воров прибегали во Псков и просили защиты у Шереметева. Наступал решительный момент, и твердый воево­да должен был им воспользоваться, чтобы удержать Псков от измены. Но Шереметев повел двойную политику. Он, как мы знаем, не был сто­ронником Шуйских и сам составил первый заговор против царя Васи­лия; поэтому он непрочь был признать Димитрия и даже, как говорили, приказывал из Пскова окрестным мужикам целовать крест Вору. Но в то же время он боялся "мелких людей" и во всем "надеялся на больших людей"; между тем, большие люди держались Шуйского, ожидая от него управы на чернь, а чернь тянула в сторону ласкового Вора, о котором ей рассказали пришедшие от него стрельцы. Шереметев, таким образом, оказывался на стороне Димитрия, но против его приверженцев. Побудив крестьян присягнуть Вору, он сам же потом истязал их и грабил, пригова­ривая: "Почто мужик крест целовал!"... Разумеется, чернь догадывалась, что воевода не будет к ним милостив, а, напротив, будет "силен пскови­чам", как только получит воинскую помощь из Новгорода, откуда ему обещали "детей боярских и немцев". Когда 1 сентября 1608 года прошел по Пскову слух, что "немцы" из Новгорода уже стоят на р. Великой, Псков возмутился. Народная громада не желала ни впускать немцев, ни садиться в осаду. В общем смятении случилось так, что кто-то, "неции безумнии человеци, без совету всех и без ведома", отворили городские ворота и впустили в город отряд тушинцев под командою Ф. Плещеева. В отряде этом, поясняет летописец, были "людишка худые: стрельцы и подымщина, немногие ратные люди". Однако Псков, приняв их, 2 сентя­бря целовал Вору крест. Шереметев был брошен в тюрьму, а воеводою стал Плещеев. Послали под Москву "в таборы с повинною"; оттуда при­ехали новые воеводы, прислан был сборщик и "поймал казны много гос­тиной". Тушино требовало людей и денег, и Псков послушно служил но­вому царю.