Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Случилось это раннею весною 1610 года. В эту пору Тушинский стан уже утратил значение воровской столицы: в начале января его оставил Вор, а в начале марта покинуло его и все войско Вора. Кроме военной опасности, были и другого рода причины, отнимавшие у Тушина его пер­воначальную важность. От московских стен оно отстояло слишком дале­ко для того, чтобы играть роль осадной позиции. Между Тушином и Москвою Шуйский создал на Ходынском поле постоянный лагерь - "обоз" или "полки", по московским выражениям. Тушинцы потеряли воз­можность нечаянного и быстрого нападения на московские стены и счи­тали своим успехом уже то, что они в боях гнали врага "до самых стен го­рода" ("az pod mury"). Только измена московских казаков помогла им од­нажды ночью подойти к самой стене так называемого "деревянного горо­да", или Скородума, и спалить эту стену на пространстве сорока сажен, но этим и окончился ночной приступ. Таким образом из Тушина оказыва­лось трудно добыть Москву. Когда же главные военные операции сосре­доточились в северных местах Замосковья, стан Сапеги под Троицей и ближайшая к нему крепость Дмитров стали главными опорными пункта­ми тушинцев, а само Тушино обратилось в своего рода резиденцию. Но и в такой роли Тушино не представляло удобства даже для Вора. Уже вес­ною 1609 года ходил слух, будто Вор желал найти себе новое жилище, бо­ясь, что в Тушине "на весне смрад и воня войско подушит". От большого съезда ратных и торговых людей там было грязно и тесно и было очень мало удобств для постоянного житья; "у таборех будки покрыты соло­мою, а (всего) двои ворота - въехати и выехати; и ужо им скучилося у войску, и Вору платить нечим", - в таких словах отзывались о Тушине в начале 1609 года литовские купцы. Итак, еще не начинался поход Скопи­на, а уже можно было предчувствовать запустение Тушинского стана. Когда же победы Скопина прогнали тушинцев с верхней Волги, а восста­ние мужиков выживало их изо всех замосковных областей, Тушину стала грозить прямая опасность. Стоило врагам занять Дмитров, и Тушинский стан оказался бы между двух огней, подвергаясь ударам от Москвы и с севера157.

Опасность от Скопина надвинулась на Тушино особенно с того време­ни, когда Скопин занял Александровскую слободу, т.е. в первой половине октября 1609 года. Как раз в те же самые дни пришло в Тушино известие и о том, что король Сигизмунд прибыл под Смоленск и осадил его. С двух сторон сразу грозила беда. Решаясь на войну с Москвой, Сигизмунд не на­мерен был делать различие между Шуйским и Вором, между людьми и землями того и другого. Вор имел полное основание считать короля столько же своим врагом, сколько и врагом Шуйского. Он окончательно в этом убедился, когда королевские послы, приехавшие в его стан к его польско-литовским "товарищам", отказались вступить с ним в какие-либо прямые сношения. Живя в недостатках и тревоге от Скопина, видя всю шаткость своего войска, и "бояр", готовых его бросить в беде, терпя, на­конец, оскорбления от Рожинского, Вор решился уйти из Тушина в более надежное место. Таким местом была Калуга: она лежала на той дороге, по которой Вор пришел к Москве, была в прямом сообщении с казацким югом и обладала сильною крепостью. Вместе с безопасностью она сулила материальное изобилие и стратегические выгоды. Туда тушинцы еще ранее отправляли для береженья жен и детей своих; туда скрылся и сам Вор158.

Удаление Вора в Калугу, происшедшее около 6 января, повело к очень быстрой ликвидации отношений в Тушине. Казачество московское, слу­жившее Вору, оставалось ему верно и стало тянуть к Калуге. Между каза­ками и "рыцарством" открылась не только "рознь", но и прямая вражда. Всего неделю спустя после ухода Вора из Тушина известный нам атаман