Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

К типу старых городов, подходящих к городам центра, прежде всего принадлежат Калуга, Тула и Переяславль-Рязанский - главные города изучаемой полосы. В каждом из них рядом с "городом", т.е. цитаделью, существовал посад. В 1626 году, вскоре после Смуты и разорений, пере­житых Калугой в 1618 и 1622 годах от врагов и пожара, на Калужском посаде считали 171 двор тяглый, до 102 обнищалых двора; в 1654 году в мор, по официальному счету, в Калуге умерло 1836 человек, а осталось 930. Такие цифры рисуют нам Калугу со значительным населением в XVII веке и с развитым посадом (не менее 250-300 дворов) в XVI веке. От XVII века сохранились указания и на деятельность калужской тамож­ни, намекающие на существование торгового движения и товарных скла­дов в Калуге. Тула, уже с начала XVI столетия имевшая каменный кремль, была очень сильной крепостью. В ней в 1588-1589 гг. насчиты­вается не менее 440 дворовладельцев дворян и детей боярских, за кото­рыми было записано до 300 дворов и дворовых мест; на этих дворах жи­ло не менее 325 дворников. Сверх того, в тульских слободах были поме­щены ратные люди низших разрядов, числа которых точно определить нельзя. В тульской книге 1588-1589 гг. находятся упоминания приблизи­тельно о 50 стрельцах, 50 затинщиках, 23 пушкарях, 16 воротниках; но этим не ограничивалось число таких служилых людей. Была в Туле и особая слобода "черкас", т.е. выходцев из польско-литовской украины; московский обычай обращал таких выходцев в особый "чин" служилых же людей. Размеры тульского посада в XVI веке неизвестны; для 1625 го­да имеем цифры: 153 тяглых двора, 62 бедных дворишка и 33 пустых двора. На небольшую торговую силу тульского посада намекают дан­ные о состоянии тульского рынка: на нем около 300 лавок и до 150 мень­ших торговых помещений (скамеек, шалашей и т.д.); но из общего числа 450 помещений черным посадским людям принадлежит всего около ста: они владеют только 24% изо всего числа лавок и шалашей. Остальная же масса принадлежит ратным людям из слобод и дворникам. В руках дворников, а не посадских людей находилась и ремесленная деятельность Тулы: дворники в числе ремесленников в Туле составляли две трети, да­же более. Как ни приблизительны эти числовые данные, они, однако, убеждают в том, что тульский посад, безотносительно крупный, не был хозяином в торгово-промышленной жизни своего города. Он испыты­вал ту же участь, как и военные города на средней Оке, в которых воен­ная слобода угнетала и медленно уничтожала посад. Таково же было по­ложение дел и в Переяславле на Рязани. Здесь на торгу в 1595-1597 гг. было 150 лавок, более 100 "полков" и около 80 иных торговых помеще­ний, а с кузницами, харчевнями и т.п. всего до 400 торгово-промышлен­ных заведений. Из них только 65, т.е. 16%, принадлежало черным по­садским людям. Остальное сосредоточилось в руках или ратных людей, или же людей, зависевших от служилых и церковных землевладельцев: дворников и крестьян. Обилие ратных людей наблюдаем и в Переяслав- ле-Рязанском: здесь есть стрельцы, затинщики и пушкари; есть даже ка­заки. Словом, в больших городах на московской украйне мы видим то же, что в Коломне, Серпухове и Можайске: город служит одновременно целям военно-административным и культурно-хозяйственным. Обращая его в крепость, заботясь о ее усилении, правительство делает город сре­доточием военного люда, который, обживаясь в городе и входя в условия городской жизни, принимает участие в торгово-промышленной деятель­ности коренного посадского населения. При этом посадская тяглая об­щина или слабеет и никнет, не выдерживая конкуренции, или же играет в городе последнюю роль в ряду прочих существующих рядом с ней орга­низаций. Таков характер главнейших украинных городов. В их число можно включить и Зарайск с его каменным кремлем и значительным посадом. На этом посаде в 1595 году было более 200 тяглых и бобыль- ских дворов и несколько дворовых мест пустых; в двух монастырских слободках насчитывали 87 дворов; в крепости и на посаде сверх того бы­ло 169 дворов помещиков рязанских и "каширских", очевидно, помещен­ных здесь после разорения Каширы крымцами. В помещиковых дворах записано было 198 человек "дворников"; число это интересно потому, что оно почти равнялось числу тяглых людей, которых записали 208 (не считая бобылей: "бобыльские дворы в сошное письмо не положены"). К сожалению, нельзя точно определить, как распределены были между городскими жителями 326 торговавших лавок и скамей (из общего числа 400 торговых помещений в Зарайске); но, разумеется, и здесь посадские тяглые люди не пользовались исключительным правом на городской торг и промысел.