Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Но прежде чем начались такие ссоры, в Москве произошел ряд собы­тий, не имевших прямого отношения к боярской смуте последующих лет, однако тревожных и смутных. Эти события были вызваны необычным состоянием царской семьи, в которой старший ее представитель, Федор, не был дееспособен, а младший, Димитрий, не был правоспособен. Одина­ковая непригодность их к личной деятельности как бы равняла их в отно­шении прав на престол, и можно было опасаться, что найдутся люди, же­лающие передать власть от Федора Димитрию. По крайней мере, этого опасались приближенные Федора. Поэтому тотчас по смерти Грозного было признано необходимым удалить из Москвы Димитрия и его родню. Царевича с матерью, дядями и некоторыми другими более далекими род­ными отправили на его удел в Углич. Кое-кого из Нагих послали в низо­вые города на воеводства. Выслали и Б. Вельского из Москвы после ка- кого-то уличного беспорядка, направленного против него. Но эта высыл­ка людей, признанных неудобными в столице, не имела вида суровой опа­лы. С углицким удельным двором московский двор сохранял доброжела­тельные отношения. В Москву с именин царевича 19 октября, на память мученика Уара ("ангел его молит в той день", "прямое ж ему имя бысть Уар", поясняли летописцы о царевиче Димитрии), присылали государю "пироги", а государь отдаривал царицу Марию Федоровну мехами, а ее посланца А. А. Нагого камками и деньгами. Также и Вельский, удаленный из Москвы "от молв мира" в Нижний-Новгород, был там не ссыльным и заключенным, а воеводой и сохранил сан оружничего. Государь так забо­тился о нем, что он пребывал там "во обилии и многом покое"42. Каковы бы ни были в частности поводы к высылке Нагих и Вельского, смысл этой меры вне спора: ни Нагие, ни Вельский на самом деле не поднимали крамолы против Федора, но пребывание в Москве как их самих, так и питомца их, маленького Димитрия, показалось опасным для старшего ца­ревича, хотя и нареченного царем, но неспособного к правлению. Руково­дители Федора испугались не открытого покушения, не действительно наступившей опасности, а только возможности интриги против старшего брата в пользу младшего. Поэтому быстрое удаление от двора того круга придворных, цз которого могла выйти интрига, было не последствием уже происшедшей в правительстве смуты, а предварительной мерой для ее предупреждения. Что же касается до уличного движения против Вель­ского, то, по всем признакам, в нем не было элементов противогосударст­венных и противодинастических. Направленное против отдельного прави­тельственного лица, оно представляло собой, кажется, одну из тех пло­щадных случайностей, какие были знакомы Москве и в XVII веке. Оба эти эпизода - и выезд Нагих и Вельского из Москвы, и волнение толпы против Вельского - в развитии смуты играют случайную роль. Изложе­ние боярских смут и борьбы за престол следует начинать не с Них, а с тех столкновений, которые произошли позднее между приближенными царя Федора, в самом тесном правительственном круге, державшим власть именем слабого царя.