Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Первый момент Смуты - боярская смута. Точка зрения на боярскую смуту конца XVI века. Состав правительст­венного круга в последние годы Грозного и в первое время царствования Федора. Удаление родни царевича Ди­митрия из Москвы не связано с боярскою дворцовою сму­тою. Состав ближней думы Федора. Столкновение Году­нова с Головиными и Мстиславским. Дело Шуйских. Новая группировка лиц с 1587 года. Стремление Бориса к фор­мальному регентству. Титул Бориса. Право участия в дипломатических сношениях. Этикет при дворе Бориса 

Обыкновенно принято думать, что тотчас после смерти Грозного нача­лась в Москве "борьба боярских партий". Виднейшие боярские роды, пользуясь личной слабостью царя Феодора и предвидя конец династии, открыли борьбу за влияние и власть, стремились стать ближе к престолу, чтобы в удобную минуту совсем захватить его в свой род. За могущест­веннейшими родами стояли их "партии" - их родня и сторонники, и таким образом все боярство втянулось в борьбу, в которой должны были "вы­ставиться будущие династии".

-Но мы уже знаем, что боярство, старый правительственный и земле­владельческий класс, было раздавлено опричниною и потеряло свое прежнее положение у власти. В государевой думе его заменили новые люди. Конечно, трудно точно указать круг лиц, который имел правитель­ственно значение в последние годы жизни Грозного. Однако можно на­стаивать на том, что царь не искал себе советников и исполнителей далее очень тесного кружка приближенных бояр и "возлюбленников" Бояре "из земского" - кн. И.Ф. Мстиславский и Н.Р. Юрьев, "из двора" или оп­ричнины - Б.Я. Вельский и Годуновы, дьяки Щелкаловы и А. Шерефеди- нов - вот заметнейшие из приближенных Грозного. За ними стоят князья, служившие в опричном государеве дворе: несколько Шуйских, В.Ф, Ско- пин-Шуйский и Ф.М. Трубецкой. Наконец, со времени свадьбы Грозного с Марьей Нагою начинают пользоваться значением Нагие39. Все эти люди представляют собой новый слой московской знати, возникшей именно в эпоху опричнины, как первый образчик служилой и дворцовой аристо­кратии. Их положение у дел создано не их "отечеством", а личной служ­бой и выслугой или же отношениями родства и свойства. Князь И.Ф. Мстиславский был племянником царя Ивана, сыном его двоюродной сестры Анастасии. Юрьевы, Годуновы и Нагие - это царские "шурья", братья государевых жен. Как они сами, так и их родня получили придвор­ное значение по брачным союзам московских государей и держались главным образом родственными связями. Богдан Бельский в последние лета Грозного был временщиком по личному расположению к нему царя. Все прочие, названные выше, стояли на первых местах в администрации и войске не по породе, а потому, что казались Грозному, в большей или меньшей степени, надежными слугами. Из них одна лишь семья Шуйских вызывала в царе некоторое сомнение. В 1569 году царь "велел князя Ива­на Андреевича Шуйскаго из Смоленска (с воеводства) свести для того, что от него человек сбежал в Литву", а в 1583 году царь взял поручную запись со всех сыновей князя Ивана Андреевича по их брате, князе Васи­лии. Трудно сказать, на чем основаны были подозрения против этой се­мьи; во всяком случае род Шуйских был единственным из заметнейших восточно-русских княжеских родов, все ветви которого преуспевали в эпоху опричнины. Только верной службой в новом "дворе" могли Шуй­ские держаться при Грозном в то время, когда другие большие москов­ские роды гибли в опалах. Наконец, о дьяках и думных дворянах - Щелка- ловых, Шерефединове, Романе Олферьеве, Романе Пивове, Игнатии Та­тищеве и им подобных - нечего и говорить: только служба и личная по- слуга давали им значение40.