Ода одуванчику

Я жил в чужих домах неприбранных,где лучше было свет гасить,чем зажигать, и с этих выдранныхстраниц мне некому грозить.К тому же тех, что под обложкоюстраниц, – и не было почти.Ложился лунною дорожкоюсвет ночи, сбившийся с пути,свет ночи, пылью дома траченный,ложился на пол, а прикрывглаза, я видел негра в прачечной —он спал под блоковский мотив.Казалось, сон ему не нравится,а свет тем более не мил,и если то, с чем надо справиться,есть жизнь, то он не победил.Я шёл испанскими кварталами,где над верёвкой бельевой

и человеками усталымимаячил мяч полуживой.И в окнах фабрики, как водится —полузаброшенной, закатискал себя, чтобы удвоиться,и уходил ни с чем назад.Всё было выбито, измаяно.Стояла Почта, дом без черт,где я, как верный пёс – хозяина,порой облизывал конверт.В тех городках, где жить не следует,где в жаркий полдень страховойагент при галстуке обедаетс сотрудницей нероковой,в тех городках, что лучше смотрятсяпроездом, бегло, как дневник,в который – любят в нём иль ссорятся —не важно, – ты не слишком вник, —чем становилось там дождливее,

тем неуверенней я знал,что всё могло быть и счастливее.Но не было, как я сказал.

Утренний мотив

На асфальте мечетсямышь, кыш, мышь,сторож это, сменщица,мусорщик, малыш,семенит цветочница,шарк, шурк, шарк,точность мира точнится,в арках аркнет арк,взрыв бенгальский сварщика,сверк, сварк, сверк,голубого росчеркамеркнуть медлит мерк,льётся, не артачитсясвят свет свит,

тачка утра тачится,почтальон почтит,Чарли это брючится,блажь, мышь, блажь,ночь в чернилах учитсянебу тихих чаш,пусть проходят где-нибудь,клёш крыш клёш,душу учит небо ведьпростираться сплошь.1995–1997 гг.

Стихи памяти отца

1

Ночь. Туман невпродых.И – лицом к октябрю —надо прежде родныхисчезать, говорю.Речь, которая естьу людей, не берёт.

В большей степени вестьо тебе – этот крот.Потому что он слеп.Слепок чёрных глазниц.В большей степени – степь.Холод. Ночь без границ.

2

Узкий, коричневый, на два замка саквояж,синие с белыми пуговицами кальсоны,город, запаянный в шар с глицерином, вояжв баню, суббота, зима и фонарь услезённый,за руку, фауна булочной сдобная: гусь,слон, бегемот, – по изюминке глаза на каждом,то и случилось, чего я смертельно боюсьтам, в простыне, с лимонадом в стакане бумажном,то и случилось, и тот, кто привыкнуть помогк жизни, в предбаннике шарф завязавший мне, – столь жек смерти поможет привыкнуть, я не одинок:страшно сказать, но одним собеседником больше.

3