Одаренная девочка и прочие неприятности

Откуда вообще это полезло? Неужели Генка реально верила, что старая директриса, неоднократно рисковавшая ради благополучия учеников всем, включая собственную жизнь, опасна для кого-то просто по факту своей принадлежности к другой стае? Обвинение звучало дико и несправедливо, просто вопиюще, и чаша терпения маленького вампира впервые в жизни переполнилась:

– Больше похоже на то, что это ты хочешь моей смерти. Короче, я устал. Серьезно. Собирай вещи, вечером выезжаем. И нет, вариант отсидеться и забить не проканает. В крайнем случае свяжу тебя и против воли привезу. Я понятно излагаю?

– Это несоблюдение моих прав!

– Твои права закончились ровно там, где начали угрожать чужой жизни. Машину подадут в шесть.

Ганбата закрыл дверь за секунду до того, как в нее прилетела кружка с чаем. Он вздохнул. Пожалуй, если остальные сверстники в школе окажутся похожи на Гену, смерть от дедушкиных рук заиграет новыми красками.

После ужина порядком утомленная словесными цунами опекуна Пандора поднялась в свою комнату. Сколько же он тут жил затворником, если его так прорывает каждый раз? Она смутно припоминала, что дедушка, когда его навещали, тоже очень много разговаривал, но Александр Витольдович определенно побивал любые негласные рекорды. Заинтересованная рыжая физиономия не успокоилась и постоянно мелькала в дверном проеме, и в какой-то момент Дора очень невежливо дверь все-таки закрыла. Хотелось немного собраться с мыслями.

Скука была бы не совсем уместным словом. Скорее пауза. Да, пауза для описания Дориных ощущений от нового места жительства подходила больше. Вокруг никто не бегает, никуда не тащит. Сидишь себе одна в комнате, смотришь в окно. Спокойно ешь, не торопясь. Спокойно читаешь, не перескакивая абзацы, – и вокруг, кроме пения птиц и шелеста деревьев, тишина. Даже музыки нет: Сеть до домика старьевщика не добивала, а просить воспользоваться граммофоном Пандора пока стеснялась. Да и с розетками все было как-то таинственно: она четко помнила, что, придя в комнату, воткнула выключенный телефон на зарядку у изголовья кровати. Заряженный смартфон так там и лежал, а вот шнур со штепселем – рядом, и никакой розетки больше не наблюдалось. В голову закралось смутное сомнение: видела ли она вообще линии электропередач по пути сюда? С другой стороны, на дворе двадцать первый век, вряд ли даже магические существа игнорируют существование электричества. Определенно, надо бы спросить.

А еще тут был устланный подушками широкий подоконник, сразу ставший ее любимым местом. И енот. Милый, пухлый, со смышлеными глазами, он словно старался угадывать любое ее желание, постоянно хлопоча вокруг. Стоило задуматься – подавал чашку чая, подсовывал очередную тарелку выпечки, приносил книги, открывал шкафы и прочее. Не покидало ощущение, что за ней по всему дому порхает маленькая фея-фрейлина, временно принявшая облик слегка ожиревшего енота в переднике и чепчике.

От прошедшего дня у Доры голова шла кругом. Ладно, с кинжалом все было ясно. Если бы не он, тетя бы не отправилась по следу. Но Дима? Почему родители заставили провожать к странному опекуну и тетку, и брата? А если учитывать полное отсутствие у обоих представления о семейных узах… Девочка постоянно боялась себя выдать. Старалась успокоиться мыслью, что родство – последнее, о чем они подумают, но ощущения все равно были безумные.

Татьяна выглядела совсем как мама, и это сбивало с толку. А Дима так вырос… Стал таким красивым мужчиной. Интересно, у него есть сейчас девушка? Что он читает? Что слушает? Найдет ли папу и будет ли все у них хорошо?..

Упав на кровать, Дора приобняла подлезшего под руку енота и уставилась в потолок. Медленно проваливаясь в сон, почти без удивления отметила еще одно странное хобби старьевщика. Конечно, это был не первый расписной потолок в ее жизни, но явно первый потолок, расписанный ее жизнью.

Девушка с двумя огромными косами виднелась почти во всех сценках фрески. Вот огромный мужчина с головой быка катает ее на плечах. Вот в школе ее дергают за косички. Вот она летит по небу со стаей гусей-лебедей. А вот ревет, уткнувшись в мамин подол. Вот рядом с ней прекрасная блондинка, одной рукой поднимающая машину. Вот папа учит ее водить…

Это выглядело настолько странно, насколько вообще возможно. Нет, изображения не врали – большую часть моментов Дора, несомненно, пережила именно так. Но минимум половина событий относилась к той части ее досуга, о которой запрещалось даже упоминать, что уж говорить о рисовании фресок. С Александром определенно нужно поговорить. Чуть позже. Когда мягкий и теплый енот не будет так приятно греть бок и сопеть в шею…

Его последняя надежда уснула на кровати, не только не переодевшись, но даже и не удосужившись укрыться. Александр заботливо задернул шторы, чтобы утреннее солнце ее не разбудило, тихонько достал из ящика одеяло, укутал им девочку и вздохнул.