Один среди «тигров»

Из окон госпиталя выглядывали раненые, и старый близорукий главврач ничего не мог с этим поделать. Не было у него в данный момент средств эвакуировать госпиталь, даже частично. Он мог отправить в лес ходячих раненых, но уйдут ли они, бросив беспомощных товарищей? Не уйдут. Они скорее кинутся в бой.

Самоходка Захарова выстрелила. Фугасный снаряд разорвался на лобовой броне переднего немецкого «Т-IV». Танк встал. От такого удара, от мощного взрыва у него вышла из строя вся оптика, заклинило оружие, сломалась электросистема. Соколов повел «тридцатьчетверку» в другую сторону, чтобы отвлечь немцев от Захарова. Несколько стогов прошлогоднего сена и старый, наполовину развалившийся овин могли помочь в этой смертельной игре в «кошки-мышки».

– «Короткая»! – подал голос Логунов, развернув башню под углом 90 градусов и наведя орудие на немцев.

– «Дорожка»! – Соколов остановил машину на ровной площадке.

Две секунды, и пушка «Зверобоя» звонко и с особой злостью выстрелила. Танк снова пошел к стогам. Лейтенант видел, что немцы открыли по нему огонь бронебойными снарядами, пытаясь поймать его, сделать упреждение. И он то сбавлял скорость, то снова набирал. Продержаться еще секунд тридцать!

Понимая, что, сидя за рычагами, командир не видит поле боя, Логунов успевал докладывать ему обстановку.

– Трое горят! «Пятерка» маневрирует грамотно!

– Наши от села открыли огонь, – добавил Бочкин. – Пехота заняла позиции, но их мало. Пулеметов нет.

– Товарищ лейтенант, может, я к ним? – спросил Омаев. – Без пулемета туго будет ребятам.

– Нет, тебе и здесь скоро работа подвалит. Нам нельзя подпускать фашистов к окраине… Логунов, я слева выхожу. Выстрел, и назад.

– Бронебойным! – тут же подал команду наводчик.

Соколов выходил то справа от стога, то слева, перемещался за другие стога. Если немцы и видели контуры «тридцатьчетверки», мелькавшей между стогами, за овином, то все равно не могли понять, один там танк или несколько. Обстреливаемые с двух сторон, они несли потери.

Но если им хоть как-то удавалось заставлять метаться и стрелять поспешно советский «Т-34», то мощная самоходная артиллерийская установка «СУ-152» была для них уже орешком покрепче. Каждый ее выстрел знаменовался попаданием. Удар в любую часть танка приводил к устрашающим последствиям. Почти 50-киллограмовый снаряд калибра 152 мм гарантированно выводил из строя и танк, и бронетранспортер.

– Есть! Еще один горит, сука! – закричал Логунов.

– Как там Захаров?

– Черт, его обходят с дороги, командир!

– Разворачивай башню! – крикнул Алексей. – Идем на помощь!

И тут несколько пушечных выстрелов привлекли внимание Соколова. Он посмотрел направо и с облегчением увидел, что от кромки леса с севера на поле вылетают танки. Около десятка легких «Т-50» с ходу вступили в бой, заставив фашистов попятиться. Пехота залегла, немецкие танки стали разворачиваться навстречу новому противнику.

Соколов не видел этого встречного боя, но понимал, что легким танкам лучше было бы закрепиться на окраине села и бить по наступающему противнику. Или командир неопытен, или есть приказ атаковать в лоб. И теперь, судя по возгласам Логунова, все было очень плохо.

– Горят! Черт, куда же вы?! Э-э-эх, ребята, что же вы!..

– Логунов! – заставил опомнится наводчика лейтенант. – Идем на помощь Захарову! Открытый участок восемьсот метров, маневрирую от балки до кустарника, потом резко вправо. Пошли!

Только что сетуя на встречный танковый бой, на лобовую атаку, в которую пошла рота «Т-50», Соколов сам решился на подобный шаг. Другого способа отвлечь немцев от Захарова у него все равно не было, а самоходку с ее мощным орудием нужно было сохранить любой ценой. Выписывая петли по полю боя, то сбавляя скорость, то набирая, Соколов вел «Зверобоя» к дороге, где от наседающих «Тигров» отбивалась «пятерка». Во время этого броска Логунов умудрился подбить три немецких танка, но и «тридцатьчетверка» получила несколько весомых ударов в башню. Спасал наклон брони, снаряды рикошетили.

Впереди к несущемуся советскому танку разворачивался «Тигр». Соколов стиснул зубы, опасаясь, что Логунов не сможет с первого выстрела подбить тяжелый танк. Еще немного, и бок с тонкой броней будет недоступен, а лобовую пушкой «Зверобоя» не пробить. И вдруг в заднюю часть «Тигра» ударил мощный снаряд самоходки. Гусеница и два катка взлетели в воздух, танк развернуло почти на девяносто градусов. Соколов вел машину, не сбавляя скорости, и хорошо видел, как из люков подбитого «Тигра» стали выбираться танкисты. Заработал пулемет Омаева, фигурки в черной форме попадали возле танка одна за другой.

– Как там наши, Вася? – спросил Соколов.

– Горят, командир, почти все горят, – с болью в голосе ответил Логунов. – Но и они наколошматили немало.

Снизу последовал удар, «Зверобоя» со скрежетом потянуло влево. Исправить направление движения рычагами не получалось. Лейтенанта прошиб холодный пот. Танк обездвижен! Он мишень! А машину нельзя бросать, нужно спасать самоходку. На миг Соколов закрыл глаза. Экипаж понял, что произошло. Но решение принимает командир.