Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

Вот теперь и для меня начинается путешествие по Великой реке. Я приехал в сердце Африки именно для этого. Подъем вверх по Конго представлял самую важную часть путешествия. Именно поэтому я терпеливо вынес долгое ожидание отплытия Виктории. Я бы мог продолжить путь через всю Демократическую Республику Конго с востока на запад в седле моей Веспы. Конечно, пришлось бы столкнуться с множеством адских мучений, но смог бы. Но намерение плыть по Конго было настолько сильным, что я ни за что не отказался бы от такого опыта. Река зачаровывала меня, как, впрочем, и других людей, гораздо более значительных, чем я.

Я читал и много раз перечитывал книгу Джозефа Конрада «Сердце тьмы» и остался совершенно околдован этим романом, в котором великий писатель не только заклеймил резким сарказмом всю гнусность колониализма и евроцентрическую спесь белого человека, но и рассказал о таинственной и чарующей Африке, исконной и дикой. В такой же степени увлекательным для моего ума был рассказ «В Конго» Джефри Тейлера и журнал путешествий Андре Жида «Путешествие в Конго».

Забираюсь в палатку, чтобы, используя своеобразный аутотренинг, расслабиться после двух очень напряженных дней. Первым делом решаю никогда не жаловаться, в каких бы условиях ни пришлось жить во время плавания: я сам захотел быть здесь, следовательно, никогда не должен буду обвинять ни себя самого, ни других. Голос капитана, который отдает команды в мегафон, отрывает меня от моих мыслей и заставляет выйти из палатки. Виктория причалила к берегу, в полукилометре от Малуку. Песчаные отмели в постоянном движении, толстые стволы деревьев, внезапные грозы делают ночное плавание по Конго достаточно опасным даже и для более опытного экипажа. Между тем пассажиры хлопочут, устраиваясь со своим скарбом на отведенных им местах.

Для меня, моей палатки и для Веспы начинается самая настоящая осада со стороны соседей; всё, включая самое минимальное пространство вокруг меня и на Веспе, будет мало-помалу захвачено, заселено так, что жизнь моя на борту сделается невозможной даже в ночное время.

Мне не хочется готовить ужин, ограничиваюсь баночкой консервированного мяса и грейпфрутом, подслащенным сахаром. Потом после быстрого омовения возвращаюсь в палатку с твердым намерением поспать.

В четыре утра мне без всяких стеснений играют резкую побудку. Совсем рядом с моей палаткой молодой пастор обращает горячую религиозную проповедь к группе людей. Какое-то время я сижу, слушаю его, силюсь разобрать слова, когда он с lingala переходит на французский. Одеваюсь, выбираюсь из моего убежища и встаю около входа в палатку, на крошечном участке пространства, оставшемся свободным, стою локоть к локтю с молодым пастором. Еще темно, и в этой непроглядной тьме я чувствую, что за мной наблюдают двадцать пар глаз с белейшими белками, которые разрывают черноту ночи, чтобы опуститься на меня. Как в игре света и теней, в которой видны лишь руки мима – только потому, что они в белых перчатках, а тело покрыто черным трико, я различаю в темноте вращающиеся глаза и белизну зубов. Понимаю, что люди, собравшиеся там, передо мной, улыбаются сочувственно моему неожиданному появлению. Может быть, даже думают, что я присоединяюсь к их молитве, в то время как в действительности для меня разворачивающаяся сцена представляется более прозаической – просто фольклор.

По ходу проповеди пастор все более разгорячается, обращается к верующим, призывает их следовать праведным путем, цитируя по памяти невероятные отрывки из Библии. И то, что должно бы быть простой молитвой становится нахлобучкой, прерываемой постоянным «аминь», которое не только подчеркивает мысль пастора, но и свидетельствует о горячем участии присутствующих, сохраняющем свою интенсивность до самого окончания молитвы, длившейся больше часа.

Солнце вот-вот взойдет над рекой. Согреваю на горелке немного воды, чтобы развести порошковое молоко и в первый раз позавтракать на борту судна. Потом ищу укромное местечко на буксире, хочу наблюдать за отплытием с привилегированной позиции. Жду почти час, чтобы что-то сдвинулось, но напрасно: напротив, некоторые из членов экипажа – необъяснимо – сошли на берег. Иду за разъяснениями к капитану, он объявляет, что отплытие перенесено на следующий день, поэтому всем пассажирам надо сойти на землю, чтобы выловить лиц, незаконно проникших на борт.