Одиночка

На одном из первых своих концертов Лиза исполняла отрывок из оперы Глюка «Орфей и Эвридика». В ней рассказывается об убитом горем отчаявшемся влюбленном, который осмелился спуститься в подземное царство, населенное призраками и мятущимися душами. Очаровав игрой на лютне Цербера, сторожевого пса с тремя оскаленными мордами, и растопив холодное сердце самого Аида, он получает разрешение вывести возлюбленную Эвридику в мир живых.

— Что бы ни произошло, ты не должен оглядываться, — таково было единственное условие Аида.

В каком-то смысле Блюм отождествлял себя с мифическим музыкантом. Он позволил заманить себя в мир мертвых, дважды обманул смерть, прошел через тюремные заслоны, пока прекрасная музыка не привела его к ней.

И на этот раз он ее не оставит.

Она, а не формулы какого-то там профессора, — вот в чем состоял промысел Божий.

— Лиза, — зашептал он, сжав ее плечо. — Просыпайся.

Вздрогнув, Лиза зашевелилась и улыбнулась, увидев рядом Натана.

— Мне приснился страшный сон, — сказала она. — Мы снова были в Кракове. Я пряталась на чердаке в папином ателье. Ты помнишь, как мы любили там играть между рядами шляп и манекенов?

— Помню.

— Только на этот раз меня заперли. Было темно, и я не могла ни до кого докричаться, мне стало страшно. И тогда я начала играть. Почему-то у меня оказался кларнет. Я играла все громче и громче. Мне казалось, что меня никто никогда не услышит, что я останусь там навсегда. А потом пришел ты. Ты как-то пробрался и спас меня, Натан.

— Знаю, я сам примерно о том же сейчас думал. Похоже на то, как это случилось сегодня, — улыбнулся он.

— Но у нас же все получится, Натан? — Лиза повернулась к нему.

— Да, обязательно.

— Нет, правда. Ты можешь сказать мне все как есть. Потому что я не пойду, если из-за меня тебе будет угрожать опасность. Я лучше умру. Натан, я…

— Тихо, — он сжал ее руку. — Никто не умрет. Ты помнишь клятву, которую я дал папе, когда он хотел тебя бросить в окно?

— Ты мне сам рассказывал, — улыбнулась Лиза. — Я была младенцем.

— Так знай, что моя решимость сдержать ее только окрепла. Да, у нас все получится. Обещаю. — Он глянул на спавшего рядом мужчину. — Возьми вот это. — Он надел на нее шапочку, надвинув ее поглубже, до бровей. Потом испачкал руки в пыли и слегка вымазал ее щеки. — Ты похожа на крутого паренька.

— Сомнительный комплимент, Натан.

— Может быть. Но сегодня это спасет тебе жизнь. Все, пора идти. — Он помог ей подняться. Сердце его учащенно забилось. — Пойдем.

Глава 63

Авиабаза «Ньюмаркет», Англия

Стросс инструктировал экипаж, готовый к взлету, когда прямо на летное поле вышел радист и вызвал его к телефону. Стросс поспешил к связистам.

Из Вашингтона звонил Донован.

— Ну что, Питер, наш час пробил? — начал глава УСС.

— Так точно, сэр.

— Я уверен, что ты сейчас как на иголках. Есть новости?

— Нет, только то, что я вам докладывал. Блюм в лагере. Экипаж готовит летный план. У нас будут отвлекающие рейды на Гамбург и Дрезден. Партизанская атака начнется как запланировано, через пять часов.

— Ты хорошо поработал. Тебе стоит гордиться собой, независимо от исхода дела. Я звоню, чтобы пожелать тебе удачи.

— Спасибо, генерал.

— Как это сказать на иврите, капитан?

— Бехатцлахах, сэр, ответил Стросс. — Буквально значит «в успех».

— В успех? Знаешь, лучше ни на что не надеяться. Слишком многое может пойти не по плану. А в нашем случае особенно. Мы оба знали с самого начала, что шансы на успех весьма призрачны.

— Понимаю, генерал. Но я все же верю, что мой человек нас всех удивит.

— Новость, более радостную для президента, мне сложно представить. Так что давай все же не будем оставлять надежду.

— Благодарю, сэр. Я это ценю.

— Бехатцлахах, капитан, — с трудом выговорил начальник УСС. — Черт, легче было бы сказать мазлтов.

Стросс засмеялся.

— Да. Посмотрим, чем все кончится. Осталось совсем немного.

— Я у себя. Буду ждать новостей.

— Да, сэр. Я доложу вам, как только что-нибудь станет известно.

Стросс положил трубку. Сердце гулко билось, и ему трудно было с этим справиться. Но у него было хорошее предчувствие. Черт с ними, с обстоятельствами, улыбнулся он. Что-то подсказывало ему, что сегодня ночью они им всем покажут!

Глава 64

К половине восьмого вечера под часами у главных ворот собралось десятка четыре заключенных. Почти все они без энтузиазма относились к предстоящей ночной смене. Блюм привел Лизу, и они пристроились к очереди. Как и велел ей Натан, она смотрела в землю, шапочку надвинула пониже на глаза. Смуглое лицо, вымазанное грязью, делало ее похожей на паренька-подростка. Темнело. Пятеро охранников следили за порядком, остальные выстроились за воротами с автоматами наперевес. Лаяли и рвались с поводков овчарки, словно запах, исходивший от заключенных, напоминал им о предстоящем ужине.

Альфред и Лео подошли и смешались с остальными заключенными.

— Все готово? — тихо спросил Блюм.

Мендль кивнул.