Одинокие

Но в этот день привычный график был нарушен. Из офиса Светлана вышла на целый час раньше, и зазевавшийся Пятак, дежуривший в своем «oпеле», припаркованном на той же улице, но метрах в ста от входа в здание, едва её не пропустил – он заметил Светлану в последний момент, когда она, подобрав узкую юбку, садилась в свою машину.

Заработал двигатель, и Светлана, игнорируя движение по левой полосе, лихо пересекла непрерывную белую линию.

О том, что в первой половине дня она побывала в больнице, Пятак не знал, но по неуловимым знакам и признакам, что оставляли… и не впечатление, а так, осадок: то ли лицо у неё осунулось, то ли плечи опустились, интуитивно догадался – что-то случилось.

«Что? Да что угодно! – сказал он себе, сам себе не веря. – Подумаешь, сбежала с работы! Подумаешь, домой заторопилась. Может быть, дочка заболела, может быть, муж. Или утюг позабыла выключить».

Но недоброе предчувствие, что он сегодня еще увидит Светлану, не оставляло его.

Он начал ждать.

Прошло четыре часа. Пропикало десять.

Светлана вышла из подъезда.

Вечер был по-весеннему хрупок.

Два часа, едва притормаживая на красный, взрываясь ревом мотора на желтый, она носилась по городу: на развилках – сбивалась, набирала скорость на прямых, и ночные опустевшие улицы встречали её скольжением гигантского питона, разверзнувшего свою пасть, чтобы поглотить.

В её действиях не было уловки: заманить, запутать, увести, оторваться – а только беспорядочное кружение и хоровод по лабиринту-городу, нарезанному руслами-дорогами на параллелограммы-пироги жилых кварталов. И Пятак давно понял, тайной цели – той, в коей подозревал её Терехов, у Светланы нет.

«И не было. И путь её – смятение», – решил Пятак.

В какой момент он заметил, что на «хвосте» у неё еще одна машина, точно – он ответить не смог бы, но через два часа беспорядочной и бестолковой гонки Пятак выяснил, что сегодня он не единственный преследователь «своей подопечной». Невзрачная «шестерка» цвета сафари неуклонно придерживалась того же причудливого маршрута, что вырезала по улицам и переулкам Светлана. Неотвязно. Кто он – этот неизвестный, этот посторонний, и что задумал? И беспокойство охватило Пятака, и он понял, бросить Светлану он уже не вправе.

И водитель «жигуленка» заметил присутствие Пятака, но, в отличие от бывшего боксера, не удивился, не встревожился, а просто принял этот факт как некую константу и данность, как условие задачи, в которой две величины: он сам и женщина – определены, а третья – икс. Он знал, время, что они втроем тратили, бесцельно мотаясь по городу, играет ему на руку. На землю спускалась ночь. А ночь – время не только для любви, но и для преступлений. Время предательств и пожаров, кровотечений и кровосмешения. Время противоестественного хода событий. Время крыс и тараканов.

Следующий поворот Пятак угадал. Светлана повернула налево, и теперь перед ней расстилалась единственная дорога – пологий пятисотметровый спуск, ведший на Центральную набережную – широкую площадь, ограниченную со стороны реки зданием Речного порта и многочисленными, вытянувшимися в ряд пристанями, дебаркадерами и иными плавучими сооружениями, предназначение которых – к ним причаливать, а со стороны города – зеленым холмом, разлинованным в клетку дорожками, тропинками, лесенками. Самое многолюдное место в Волгогорске! Тысячи людей пропадали тут до утра. Рассортированные по питейным заведениям, что кучно оккупировали территорию берега: по непритязательным кафешкам-столовым, что оставались там и в зиму, по летним барам-бивуакам, разбитым под открытом небом, по танцевальным залам под пологами разноцветных брезентов, в казино – люди наслаждались хорошей погодой и влажным запахом реки, пили до потери рассудка, орали песни и, «дойдя до кондиции», купались в реке. Где-то там, на границе субстанций, там, где сгустившаяся до черных пятен ночь бесстыдно отдавалась стремительному потоку. Рискуя потонуть, помереть с перепоя, быть изнасилованными и забитыми до смерти ногами, все веселись от души.

Пятак не боялся упустить её среди толпы. Наоборот, он с облегчением вздохнул:

– Ух, будет на виду.

И подумал: «А если у неё свидание?»

И решил: «Значит, будет чем отчитаться перед Тереховым».

Светлана поступила по-иному. Она еще раз повернула налево и, вместо того, чтобы начать спускаться по эстакаде, помчалась по запретной для всех видов транспорта территории – по верхней террасе набережной. В эту ночь знака «движение запрещено» для неё не существовало вовсе.

И, делать нечего, он последовал за ней.

А второй – за ним.

Момент истины? Ей стало ясно, что за ней – следят? …Наступил?

Так подумал Пятак.

Так решил второй.

Но они оба ошиблись – Светлана их не заметила!