Одиссея Хамида Сарымсакова

— С сафоновцами мы не только в кают-компании встречались. Главные свидания происходили в воздухе, когда они нас, «бомберов», прикрывали. Дружили мы также с истребителями двадцатого и двести пятьдесят пятого полков. Прямо скажу, славные наши соколы многим из нас спасли жизнь, отбивая атаки «мессеров» и «фоккеров», пытавшихся разрушить боевой порядок «пешек». Но обо всех героях-истребителях рассказать нет возможности. Поэтому остановлюсь на одном летчике, чья летная биография поистине легендарна.

СЕРГЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ КУРЗЕНКОВ

История мировой авиации буквально пестрит «удивительными случаями». Но «случай» с Сергеем Курзенковым выглядит поистине фантастично даже и для бывалых воздушных бойцов.

В конце февраля сорок третьего года Курзенков, теперь уже заместитель командира нового недавно сформированного полка, вылетел на поиск ночного аэродрома противника, с которого гитлеровские самолеты наносили болезненные удары по нашим аэродромам и военным объектам. Вражеское логово он отыскал. Но самолет Курзенкова был подбит зенитками и загорелся. На пылающем «ястребке» мужественный летчик, преодолевая мучительную боль в раненой ноге и от ожогов, изо всех сил старался добраться до своего аэродрома... И все же всему есть пределы. Вот-вот произойдет взрыв. Надо прыгать!..

Открыв аварийной рукояткой фонарь кабины, пилот вывалился из самолета. Дергать за вытяжное кольцо парашюта не спешил — сверху на него падал пылающий истребитель. Когда же огненная комета пронеслась мимо, израненный летчик все же нашел в себе силы пролететь еще несколько секунд не раскрывая парашюта, и лишь затем рванул кольцо... Что это? Тросик, замыкающий парашютный ранец, не выдергивался. Изо всех сил рванул кольцо обеими руками. Порядок... Рывок, от которого сорвало с ног унты, парашют раскрылся. Уф!.. Кажется, все... Невероятно!.. Купол парашюта вдруг ушел вверх, стал комкаться, а скорость падения пилота все возрастала и возрастала. Видимо, парашютные лямки были посечены осколками, и они, не выдержав рывка, оборвались!.. Упасть на землю с огромной высоты!.. Конец!.. Все...

Сколько времени пролежал Сергей Курзенков в беспамятстве, — он не ведал. Страшная, невыносимая боль терзала все тело... Вновь помутилось сознание. Успел подумать: «Конец!»... Снова пришел в себя. «Неужели жив?»... После уже удалось умозрительно установить, почему Сергей, падая с огромной высоты, все же остался жив. По-видимому, он врезался в крутой склон сопки, покрытой огромными снежными сугробами и по касательной съехал в глубокий снежный нанос. Но все равно удар был жесткий, и просто удивительно, как Курзенкову удалось вырваться из цепких объятий смерти. Помогло неистовое желание выжить, продолжить воевать. И, конечно же, спасло от гибели мужественного парня высокое искусство флотских хирургов и, прежде всего, полковника медицинской службы, профессора Дмитрия Алексеевича Арапова. Ведь у Сергея были тяжело травмированы внутренние органы.

Сергей Курзенков выжил «всем смертям назло». Он совершил двести пятьдесят пять боевых вылетов, сбил в воздушных боях восемь самолетов... За месяц до моего последнего боевого вылета ему присвоили звание Героя Советского Союза.

Лейтенант Сарымсаков улыбнулся и продолжал взволнованно:

— Это не просто люди, уважаемый повествователь. Это — Герои, перед подвигами которых бледнеют деяния античных мужей — Сцевол, Курдиев...

— Ты прав, Хамид, — я согласно кивнул. — И хочу вот что еще добавить. Захар Сорокин, о котором ты рассказал, кроме высоких наград Родины — ордена Ленина, трех орденов Красного Знамени и Золотой Звезды Героя, был отмечен также орденом Британской империи высшей степени. Представитель британских ВВС, вручая Сорокину награду, передал слова короля Великобритании: «Пока в России есть такие люди, она непобедима».

— Неплохо сказано. А теперь хотя бы коротко расскажу о командире моем, о комэеке-1.

СЕМЕН ВАСИЛЬЕВИЧ ЛАПШЕНКОВ

— В авиации, — начал Хамид Сарымсаков, — первостепенную роль играет личный пример командира. Каким бы ни был командир знатоком воздушной войны, тонким тактиком, если он сам летает на боевые задания мало, он, обладая официальным авторитетом власти, все же не может не утрачивать власти авторитета.

А Семен Васильевич был прирожденный летчик. Трезвый расчет, мастерство сочетались у него с беспредельным мужеством. Вспоминаю, как мы в июне сорок второго двумя полками бомбили на Балтике немецкую морскую базу, забитую судами с живой силой и техникой. Лапшенков искусно провел нашу эскадрилью сквозь адский зенитный огонь и мы нанесли сокрушительный бомбовый удар. В этом лихом налете участвовал также и командир полка майор Борис Павлович Сыромятников, человек легендарной отваги.