Одна беременность на двоих

Мы прошли не больше пятнадцати минут и ещё даже не начали подъём в гору, а просто обходили по ровной дороге озеро. Она отрицательно мотнула головой, не отнимая руки от бока, и тут только я поняла, что Аманда, растопырив пальцы веером, просто наглаживает бок живота.

— Пинается? — спросила я и вдруг подумала, что Аманда уже несколько недель не предлагала мне потрогать свой живот.

Интересно почему?

— Шевелится? — продолжала допытываться я.

— Нет, спит, — Аманда подняла на меня глаза, продолжая улыбаться, как делала всегда, когда тактильно общалась с ребёнком. — Я заметила, что он никогда не пинается при ходьбе, словно я укачиваю его. Говорят, когда носишь потом младенца в слинге, ему кажется, что он снова в животе и потому чувствует себя в безопасности.

Аманда сделала ещё несколько шагов и вновь остановилась, повернув голову в сторону озера.

— Знаешь, у меня сейчас ощущение, будто в животе камень, который, похоже, передавил мне какой-то орган, не могу вспомнить, что у нас находится тут справа…

— Почка? — наобум предположила я.

— Я не могу нащупать ничего острого, — продолжала Аманда, будто не слышала меня. — Наверное, это спина… Думаю, скоро уже смогу различать, чем он там ко мне прижимается. Хочешь потрогать?

Я тут же отрицательно мотнула головой, даже не знаю почему. Будто сработал рефлекс, ведь я привыкла отказываться от всех предложений беременной подруги на автомате, словно боясь обременить её заботой о себе. Стало жутко обидно, что я упустила возможность потрогать малыша, но решила не выглядеть глупо, объясняя, что отказалась, не подумав. Да и Аманда уже стала спускаться по гальке к озеру и явно позабыла об оброненной вскользь фразе. Я смотрела ей вслед, давясь вздохом разочарования, и мне даже показалось, что она стала сильнее раскачивать бёдрами, словно пыталась перевалить малыша на другой бок. Хотя, не знаю, возможно ли такое? Это же не мячик в аквариуме!

— Знаешь, за что я люблю Калифорнию? — обернулась ко мне Аманда, остановившись почти у самой кромки воды, которая сейчас в безветрии почти не колыхалась. — За то, что природа не даёт промёрзнуть за зиму и дарит время от времени такие вот тёплые денёчки.

Она протянула ко мне руку, и я недоуменно уставилась на её призывные пальцы. Мой мозг как-то странно сегодня реагировал на окружающую действительность, словно я ещё не пробудилась ото сна или же передышала гарью. Какое-то слишком долгое мгновение я смотрела на согнутые руки Аманды, словно та выставила их вперёд, прося милостыню, и только потом сообразила, что мы нашли в машине только одну бутылку воды, которую я сейчас держала в руках. Извинившись, я тут же протянула её Аманде и стала смотреть, как та пьёт. Уровень воды в бутылке стремительно уменьшался, и я подумала, что так будет нечем утолить жажду, которая разыграется за время подъёма. Я-то могу не пить, всё-таки не лето, но она-то пьёт постоянно, потому что у неё, если я правильно запомнила, околоплодные воды должны три раза в день обновляться.

— Извини, — сказала Аманда, закручивая бутылку. — Чувствую себя, словно в пустыне. Я потерплю. Ты хочешь?

Я отрицательно мотнула головой и забрала бутылку.

— Знаешь, — Аманда бросила на гальку снятую с пояса кофту, чтобы сесть на неё. — Я прочитала тут в одном из журналов, что нельзя в машине хранить воду в пластике — только в специальных питьевых бутылках, потому что в нагретом салоне пластик начинает выделять в воду какие-то токсины.

— Сейчас не жарко, — тут же вставила я и уселась рядом на свою кофту, чувствуя через тонкие штаны колкость гальки. — Так что пей спокойно. Кстати, ты заметила, как в парке сухо? Раз на Тахо был такой снегопад, то и тут должно было стеной лить. Однако ненасытная земля выпивала моментально все капли, словно боясь что те окажутся последними.

— Да, — протянула Аманда, набирая в ладонь камешки. — Смотри, какой низкий уровень воды. Неужели будет засуха?

— Какая засуха! Ещё январь и февраль впереди! Потом обычно, когда зима без дождей, в марте начинает лить. Помню, один год три недели лило без остановки. Мы тогда ещё на пасхальные каникулы ездили кататься на лыжах.

— А я наоборот хочу, чтобы было в этом году тепло, а то во что я буду кутаться с большим животом? Да и вообще не люблю я дожди… Словно природу кто-то обидел, у меня в дождь всегда плохое настроение. А сейчас…

Она замолчала и откинула голову, подставляя лицо яркому слепящему солнцу. Я тоже взглянула вверх и зажмурилась даже в солнцезащитных очках.

— Как хорошо, что у нас нет веснушек, хотя тебе бы они пошли, — услышала я голос Аманды и резко повернула в её сторону голову.

Она смотрела на меня и улыбалась, и я улыбнулась в ответ, хотя воображаемый мой портрет с веснушками улыбку не вызывал, ну совсем. Глаза Аманды стали влажными от долгого смотрения на солнце. Я протянула руку и опустила её солнцезащитные очки со лба на глаза.

— У тебя действительно ничего не болит? — спросила я, потому что её свободная от камней рука продолжала лежать на животе.