Одна беременность на двоих

Мы отошли к закрытой лавке, на которой не светилось даже надписи «закрыто». Лицо Аманды было напряжено, а левая рука нырнула под куртку, и я поняла, что помимо ноги на неё накатили ещё и Брекстоны. Да, как тут не вспомнишь фразу медсестры — наслаждайтесь беременностью! Интересно, у неё самой есть дети, или она вообще не в курсе, что такое быть беременной? Или же это такой изощрённый врачебный садистский юмор…

Лицо Аманды оставалось раскрасневшимся от холодного воздуха, но по поджатой губе я поняла, что ей всё ещё плохо, поэтому решилась озвучить предложение начать возвращаться.

— Действительно я до моста не дойду, — прошептала она, сильнее сжимая пальцы на моем локте.

Я скосила глаза и увидела, как дёргается тонкий шарф от её длинных выдохов.

— Я могу идти, меня просто подташнивать стало. Ребёнок подвинулся как-то не так, наверное, — отозвалась Аманда, поймав мой взгляд. — Только ты знаешь, куда идти?

Я не имела никакого понятия, где мы находимся. Я никогда не совершала таких длительных пеших прогулок по городу и всегда полагалась на навигационную систему. Когда мы бросили машину на одной уличной парковке, то запомнили название пересечения с одной из центральных улиц. Я вытащила телефон, но, как всегда бывает в таких случаях, батарейка села, а свой Аманда оставила в машине. К счастью, в сквере с зажжёнными ёлками скучали двое полицейских, мирный покой которых нарушался только ритмичным вздрагиванием собственных тел под тонкой тканью кожзаменителя форменных курток. Один из них сразу встрепенулся и с горящим взглядом «а вот как я сейчас разберусь с вашими обидчиками» уставился в наши лица и к своему явному неудовольствию узнал, что нам просто интересно узнать, как найти нашу машину. Ответ на наш вопрос вызвал долгое совещание, после которого нам было выдано два что ни на есть кратчайших путей, потому как к общему знаменателю полицейские так и не пришли. Обменявшись пожеланиями счастливого Нового года, мы двинулись в путь, чтобы успешно потеряться через две улицы.

— Ну и что теперь? — бросила я свой вопрос в темноту, но Аманда решила на него ответить.

— Забей. Давай просто пойдём куда-нибудь поедим, у меня живот теперь не от Брекстонов сводит… И в ресторане обязательно найдём того, кто нам поможет. А вообще интересно, новый год уже наступил или ещё нет…

Она улыбнулась, и мне пришлось ответить такой же улыбкой, потому что ситуация была действительно идиотской. Мы тут же свернули на какую-то малюсенькую улочку, и она, о чудо, оказалась озарена вывеской ресторанчика, название которого мы даже не стали читать, когда узрели пустой зал, но всё же мы взглянули на доску меню — выбора не было, зато предлагался испанский ужин, цена за который, несмотря на новогоднюю ночь, не была заоблачной.

Аманда продолжала держать меня под руку, когда мы зашли в ресторан. К нам тут же подлетел официант — единственный на весь ресторан — и усадил за столик. Покрутив карту вин в руках, он даже не стал спрашивать у нас документы, а просто отложил её на соседний столик, предложив нам газированный яблочный сок, на который мы, конечно, тут же согласились.

— Интересно, на сколько мы выглядим? — спросила я, вешая куртку на спинку стула.

— На сколько выглядит мой живот, — Аманда демонстративно выгнулась на стуле, чтобы живот ещё больше выступил под футболкой, и я вновь не сумела скрыть улыбку при виде отпечатка расплющенного пупка. — Хотя думаю, что в Испании у них пьют вино даже беременные.

— В Испании?

— А ты что, его акцент не слышишь? У мексиканцев он совершенно другой. К тому же, он слишком высок, а те все приземистые в основном… Да и в меню ведь было написано — испанская кухня, а не мексиканская… Я его с красной тряпкой и быком так хорошо себе представляю, вот бы нарисовать его…

— Слушай, а ты можешь на мужчину посмотреть не глазами художника?

— Не могу… Я и на женщину так же смотрю, оцениваю, чем лучше написать её портрет. Вот ты прямо создана для акварели… Как раз в стиле Ван Гога, я бы прорисовала ещё каждый кирпичик той стены…

Я тут же повернула голову к окну: через улочку была облезлая кирпичная стена дома со страшными граффити и ржавыми пожарными лестницами — вот оно, нутро Сан-Франциско, а эта сказочная чугунная сковорода с морскими вкусностями лишь зыбкая завеса реальности, новогодняя сказка… И тут же к праздничной действительности меня вернул звон бокалов, возвещая о том, что сейчас пробьёт двенадцать и надо будет целоваться… Что делать?