Одна ночь: открытий

«Дерзкая», — выдыхает он, быстро двигая рукой и заменяя ее ртом. Прикосновение наших губ делает все, что я ожидала, и я обнаруживаю, что расстегиваю ремень безопасности, когда я отвечаю на его поцелуй. Я быстро перехожу к нему на колени через машину. «Хммм», — бормочет он, помогая мне устроиться поудобнее, пока наши языки находят идеальную синхронизацию. Он заряжает меня силой, которая мне понадобится, чтобы встретиться с Уильямом, чтобы войти в Общество.

'Давай. Давай покончим с этим.

Стоная о своем возражении, я стараюсь, чтобы Миллер как можно сложнее оторвал меня от его рта и открыл дверь. Он наклоняет голову, давая мне указание выпрыгнуть, что я делаю на слышимое ворчание, соскальзываю с его колен и оказываюсь на тротуаре раньше, чем мне хотелось бы. Я делаю все, чтобы не смотреть вверх. Я тереблю платье, забрасываю новые волосы на плечи и задираю их назад, а затем беру сумку, когда она появляется рядом со мной. Мои легкие медленно собирают воздух, и я, наконец, набираю силы, чтобы взглянуть на здание передо мной.

Годы мучений, кажется, поднимаются по моему телу из бетона у моих ног и душат меня. Воздух становится густым, что затрудняет дыхание. И мои глаза горят от визуального напоминания о моем испорченном прошлом. Здание такое, каким я его помню — гигантские кирпичи из известняка, оригинальные гигантские витражи, гладкие изогнутые бетонные ступени, ведущие к гигантским двойным дверям, которые перенесут меня в мир Уильяма. Глянцевые черные металлические перила охраняют фасад, с золотыми шипами на конце каждого стержня, что делает его величественным и роскошным, но с некоторой долей опасности. Золотая табличка, прикрепленная к одной из колонн, обрамляющих вход, большими жирными буквами указывает на Общество. Я тупо смотрю на двери, чувствуя себя более уязвимой, чем когда-либо прежде. Это центр мира Уильяма. Здесь все началось.

'Оливия?'

Я вырываюсь из задумчивости и покосилась на Миллера, увидев, что он смотрит на меня сверху вниз. Он пытается скрыть свои опасения… и не получается. Оно льется из этих глаз, но я не уверена, вызвано ли его беспокойство тем, куда мы направляемся, или тем, что я быстро впадаю в уныние. «В последний раз, когда я была здесь, Уильям отослал меня навсегда».

Губы Миллера выпрямляются, и такое же горе, как и мои, мучает его лицо.

«Я никогда больше не хотела видеть это место, Миллер».

Его страдания удваиваются, и он приближается, чтобы взять меня в свои объятия. Это идеальное укрытие. — Ты мне нужна, Ливи. Мне кажется, что я постоянно балансирую на краю черной дыры, которая поглотит меня и вернет в полную темноту одним небольшим неверным движением». Его ладони скользят по моей спине до тех пор, пока они не обхватят мою голову. Он вытаскивает меня из моего укрытия и находит мои глаза. Ненавижу намеки на пораженчество, которые вижу здесь. «Не сдавайся, умоляю тебя».

В ответ на мольбу Миллера включается свет, и я мысленно подтягиваю себя. Миллер Харт не слабый человек. Я не принимаю его признание за слабость. Он — нет. Я просто щель в плотной броне этого сбивающего с толку человека. Но я также сила, потому что без меня Миллер не думал бы о том, чтобы сбежать из своей униженной жизни. Я дала ему повод и силы сделать это. Я не должна усложнять ему задачу. Моя история такова — в прошлом. Прошло. История Миллера мешает нам двигаться вперед. Нам нужно это исправить.

«Пойдем», — ровно говорю я, игнорируя давние опасения, которые все еще глубоко укоренились. Я делаю шаги твердо и целеустремленно, на этот раз ведя Миллера, пока мне не мешают идти дальше зловещие двойные двери. Я поражена, когда Миллер протягивает руку и набирает код клавиатуры по памяти. Что?

— Ты знаешь код?

Он неловко ерзает. «Да», — отвечает он ровно и окончательно.

'Как?' Я бормочу. Я не принимаю никаких обычных знаков, говорящих о том, что объект исчерпал себя. Это не так. Уильям и Миллер презирают друг друга. Нет веской причины, по которой он мог бы знать код, который может предоставить ему доступ к заведению Уильяма.

Он останавливается, пытаясь перевернуть меня, и начинает теребить рукава пиджака, поглаживая их. «Я заходил один или два раза».

'Заходил?' Я смеюсь. 'Зачем? Сигары и смех над выдержанным виски?

«Не надо наглости, Оливия».

Я уставилась на него, не желая поправлять его или спрашивать, о чем шла речь во время этих посещений. Бьюсь об заклад, там обменялись довольно яркими словами. И все же мое чертово любопытство не позволяет мне заткнуться. 'Зачем?' Я наблюдаю, как его веки лениво моргают, набираясь терпения. Его челюсть тоже сжата.

«Мы можем не любить друг друга, но когда дело касается тебя, мы с Андерсоном прекрасно ладим». Его голова выжидающе наклоняется. «А теперь пошли».

Я чувствую, как моя нижняя губа скручивается от осуждения, но я выполняю его приказ, ощетинившись с головы до ног.