Однажды я полюбила

Раньше я дружила только с девочками, и потому любая реплика Леши казалась мне необычной. Он смотрел на все вещи иначе, чем я, иначе, чем любой из моих знакомых. Мы могли начать обсуждать новости, а закончить античной философией, могли от политики незаметно перейти к литературе или кино. Чем больше мы общались, тем больше я читала, чтобы подтверждать или опровергать собственное, казалось бы, давно сформированное мнение. Мы ни разу не ссорились, никогда не обижались друг на друга, даже если придерживались прямо противоположных точек зрения.

С Петей так не выходило. С ним мы скандалили без конца. Ему могло не понравиться, как я одета, меня могло задеть, с какой интонацией он мне отвечал. Я ревновала его к многочисленным подругам на работе, он ненавидел, когда на моих глазах появлялись слезы.

Но это всё казалось не таким уж и важным. Любые отношения ― это труд. Всегда надо с чем-то мириться. Я уже съездила в его родной город, познакомилась с родителями и сестрой. Отношения с ними строились так же запутанно, как и с Петей. Меня боготворили, как гостью из столицы и будущую невестку, но в то же время сомневались, выйдет ли из меня хорошая жена, не слишком ли я избалована и нехозяйственна. После каждого разговора с ними Петя обнимал меня и говорил, что их мнение ничего не значит, ведь мы любим друг друга, и я соглашалась. Главное было не разреветься, чтобы не поссориться снова.

Леша выслушивал меня вечер за вечером и всегда мирил нас. Успокаивал меня, бродил часами по улицам с Петей, если было нужно.

«Думаешь, это я виновата во всех наших конфликтах?»

Леша пожимал плечами:

«Отношения ― сложная штука. Многие мои друзья начинали ссориться, как только проходила первая влюбленность. Вы проводите столько времени вместе, уже почти как муж и жена. От притирки никуда не деться. Быт часто убивает любовь, но ваша, может, и выживет».

«Если и так, то благодаря тебе», ― улыбалась я.

Сигареты закончились, Лилия потушила последнюю в хрустальной пепельнице и подошла к раковине, чтобы сполоснуть её.

– Вы не устали? Простите, если мы слишком допытываемся, ваша история такая интересная, ― взглянула на часы Кристина.

– Всё в порядке, мне нужно кому-то это рассказать… именно сейчас. Он до сих пор мне снится. Я рада, что вы ходите ко мне. Но я и правда немного устала, да и ваши родители наверняка уже волнуются.

Марк молча встал и пошел обуваться, Крис помогла Лилии убрать со стола.

– До свидания! ― крикнул парень из прихожей. Хлопнула дверь.

– Что же ты стоишь тут? Может, он тебя проводит, так безопаснее.

Крис едва заметно покраснела и кивнула:

– Спасибо, до свидания.

После того, как дверь хлопнула ещё раз, Лилия подошла к окну и долго смотрела вдаль, поглаживая Кошку.

Марк курил, стоя у подъезда. Крис чуть не врезалась в него, выбежав на крыльцо.

– Воу, осторожнее!

– Извини. Я думала, ты бросаешь?

– Сказал же ― ещё в процессе.

Марк уткнулся в телефон, затем понял, что девушка не уходит, и вновь поднял глаза:

– Чего тебе?

– Пойдем вместе? Темнеет.

Марк хмыкнул и выкинул бычок в мусорку.

– Как скажешь, принцесса.

– Хочешь жвачку? Чтобы мать ничего не спрашивала?

– Спасибо, не откажусь. Хоть она и всё равно догадается.

– Вы с ней не ладите?

– Когда как. Если у нее хорошее настроение, то можем телек вместе посмотреть или что-нибудь вроде того. Но в основном она задолбанная своей работой и моими оценками и орет по поводу и без. Твои предки не такие?

– В последнее время порой ссоримся. С дедушкой было иначе, но он… Уже не с нами.

– Переехал?

– Нет, умер.

– О, сорян. Соболезную, типа.

– Спасибо.

На этом разговор оборвался, обсуждать Лилию было как-то неловко ― так и дошли молча до метро.

– Дальше доедешь? Я на этой станции живу, вон в том доме.

Марк взглянул на свои окна, и ему показалось, что занавеска на окне шевельнулась.

– Конечно, спасибо. Увидимся.

– Увидимся, ― Марк выплюнул жвачку и направился в сторону дома.

10

Лилечка лежит на узкой кровати, вцепившись в краешек, чтобы не свалиться. На её талии рука, теплая, по-дружески нежная. Она ощущает сонное дыхание Леши за своей спиной.

Нечего и думать о том, чтобы уснуть ― так колотится сердце. Из одежды на Лиле лишь узкие трусики, которые она собиралась снять, но смутилась, а потом момент уже прошел.

Ей хочется, чтобы Леша не спал. Чтобы он лежал так же настороженно, ловя каждый её вдох и выдох, гадая, спит ли она. Чтобы его рука притянула её ближе, скользнула по груди, животу, бедрам.

Хочется самой обернуться и, заправив прядь волос за ухо, наклониться к возлюбленному, прижаться губами к его шее, затем к подбородку, мочке уха, виску.

Хочется сбросить оцепенение, поцеловать Лешу, перекинуть через него ногу, самой вести рукой всё ниже. Возбудит ли это его? Есть ли у нее хоть малейшая власть над его телом?

Наконец Лиля решается обернуться и видит перед собой улыбающееся лицо мужа, который тут же радостно тянется поцеловать её своими омерзительно влажными губами.

Вскрикнув, Лилия открывает глаза. Один сон, год за годом, ночь за ночью. Не он ли причина того, что ей так не терпится со всем покончить?