Однажды разбитое сердце

Эванджелина с ужасом наблюдала, как Марисоль застенчиво улыбается Принцу Сердец. Губы Джекса искривились в соблазнительной усмешке, и он отвесил ей джентльменский поклон. Прошлой ночью Джекс игнорировал всех, кроме Эванджелины и Аполлона, но сегодня, похоже, решил пригласить на танец Марисоль.

Неизвестное неприятное ощущение сковало грудную клетку Эванджелины. Из всех молодых людей, с которыми ее сводная сестра могла познакомиться на Нескончаемой Ночи, почему это должен быть именно Джекс? Эванджелина сомневалась, что это было случайным совпадением. Она все еще не знала, какую игру на самом деле ведет Джекс, но не могла позволить ему втянуть в свои козни бедняжку Марисоль. Сестра и так уже достаточно натерпелась.

Эванджелина собиралась держаться от Джекса подальше, но она не могла позволить ему навредить ее сводной сестре.

Она повернулась к ЛаЛе, намереваясь принести извинения и прервать их беседу, когда весь замок внезапно начал грохотать и содрогаться. Каменные балконы заполнились трубачами в накрахмаленных мундирах цвета меди.

Головы присутствующих взметнулись вверх. А затем все головы разом повернулись к двери с надписью «Его Величество», которая только что распахнулась, и наследный принц Аполлон Акадианский въехал в бальный зал на громогласном золотом коне.

– Ваше высочество!

– Принц Аполлон!

– Я люблю вас! – кричали люди, будто ничего не могли с собой поделать.

Аполлон выглядел менее изысканно, чем прошлой ночью. Он отказался от своей короны и даже не надел камзол. Сегодня его наряд напоминал одеяние охотника: грубые сапоги, коричневые бриджи, рубашка с открытым воротом и меховой жилет, отделанный перекрещивающимися кожаными ремнями, которые удерживали висящие за его ровной спиной золотой лук и колчан со стрелами.

Он напоминал Лучника из любимой северной сказки Эванджелины «Баллада о Лучнике и Лисице». Пока принц осматривал бальный зал, его глаза горели так же неистово, что и прошлой ночью, когда он наблюдал за тем, как она покидает его.

– Я думаю, он ищет тебя! – ЛаЛа взяла Эванджелину под руку, притянув ее ближе к себе. – Кажется, ты его Лисица.

– Это хорошо или плохо? – пробормотала Эванджелина. – Я так и не узнала, чем заканчивается история.

– Никто не помнит, чем закончилась эта история, но это не имеет значения. Он не пытается воссоздать сказку. Лишь делает романтический жест!

Эванджелина растерялась. Должно быть, на Аполлона действительно подействовал вчерашний поцелуй.

У нее возникло искушение вновь отыскать Принца Сердец, чтобы узнать, что он скажет об этом. Но она не смогла отвести глаз от принца Великолепного Севера, когда его золотогривый конь замедлил шаг и остановился в центре бального зала.

– Добрый вечер, – объявил Аполлон о своем прибытии, и его глубокий голос заглушил гул его подданных. – Я знаю, что должен пригласить на танец пять дам, но сегодня хочу нарушить данную традицию. – Он сделал паузу, и на мгновение в его взгляде мелькнула растерянность. – Этим вечером я предпочту станцевать лишь с одной девушкой. – Его темные глаза наконец-то остановились на Эванджелине. И в них бушевал голод.

Ее ноги словно превратились в заварной крем.

Дамы по всему бальному залу попадали в обморок.

– Я так и знала, – радостно воскликнула ЛаЛа.

– Ты стоишь рядом со мной. Он мог смотреть и на тебя, – прошептала Эванджелина.

– Мы обе знаем, что это не так.

Последовали новые обморочные возгласы.

Аполлон спешился со своего коня, а затем направился в ее сторону с невозмутимой уверенностью, с какой мог двигаться лишь тот, кто никогда не получал отказ.

Эванджелина высвободила свою руку из хватки ЛаЛы и шагнула вперед, чтобы сделать реверанс.

Но Аполлон остановился в метре от них и протянул руку другой девушке, – девушке невероятной красоты в платье цвета шампанского со сверкающим занавесом прямых черных волос, увенчанных изящным золотым ободком.

Эванджелина готова была вновь обратиться в камень.

ЛаЛа молниеносно подхватила Эванджелину под руку и увлекла обратно в толпу, но несколько смешков и шушуканье все же успели достигнуть ушей девушки.

– Ты видела ее?

– Она думала, принц подойдет к ней.

– Не обращай на них внимания, – сказала ЛаЛа. – Я тоже думала, что он собирается пригласить тебя.

– Полагаю, я хорошо усвоила урок, как не прислушиваться к тому, что пишут на страницах светской хроники, – попыталась пошутить Эванджелина, надеясь сдержать накатившие от смятения слезы.

ЛаЛа рассмеялась в знак поддержки, но ее смех быстро заглушил гул остальных голосов. Красивая девушка, на которую пал выбор Аполлона, оказалась его фаворитка – принцесса Серендипити Скайстед, и, похоже, все присутствующие ожидали именно этого.

– Я так и знал.

– Она такая утонченная… и говорит на двадцати семи языках.

– В ее жилах течет благородная кровь. Другого выбора и быть не могло.

С каждым комментарием Эванджелина чувствовала, что становится все сильнее, сжимается в толпе, пытаясь заглушить молву окружающих и подавить растущее унижение.