Одной дождливой ночью

- Хорошо. Непременно. Я тебя тоже люблю. Пока, - Кара повесила трубку. Обратилась испуганным взглядом к Дениз. - Что нам делать?

- А что сказал твой отец?

- Сказал, что я должна делать все, что ты мне прикажешь, и не спорить.

Дениз мягко сжала плечо девочки.

- Все будет хорошо.

Ее лицо изменилось. Она выглядела так, будто собиралась сказать что-то очень личное - и потому чувствовала себя очень неловко.

- Ты уж прости, что я это говорю, но… по-моему… нам лучше где-нибудь спрятаться.

- Хорошая идея. Твой отец упоминал молоток. Знаешь, где он?

- Еще бы.

- Возьми его и какой-нибудь острый нож. Только, Бога ради, не останься без пальцев. Я скоро вернусь.

Миновав кухню и гостиную, Дениз вышла в фойе.

Там-то она и застыла.

Том пропал.

- О, черт, - пробормотала она.

Миска с попкорном была опрокинута. Неподалеку валялись ботинки Тома - зачем-то им снятые. Видимо, для того, чтобы шагать по дому бесшумно. Обе скакалки исчезли.

За компанию с каминной кочергой.

Задыхаясь, Дениз сделала несколько шагов назад, а затем развернулась и помчалась на кухню.

- Он освободился, - объявила она с порога.

Кара вытаращила глаза и чуть не выронила большой плотничий молоток.

Дениз бросилась к девочке и взяла у нее инструмент. Из деревянной подставки на столе вытянула нож для разделки мяса.

- Ну, каков план? - пискнула Кара.

- Не знаю.

- Что-то не хочется мне идти искать его.

- Я тоже желанием не горю, - нервно усмехнулась Дениз. Подойдя к выходу из кухни, она осторожно глянула наружу. - Давай пока просто останемся здесь. Тут ему, по крайней мере, тепленькими нас не взять.

6

- Мама! Мама!

Франсина хрипела.

Трев замедлил машину и оглянулся. Лиза, держа мать за плечи, трясла ее так грубо, что голова женщины то запрокидывалась, то падала на грудь.

- Лучше ей от этого не будет, - заметил Трев, поворачиваясь к дороге. - Лучше просто держи ее.

- Что с ней не так?

- У нее есть астма?

- Нет.

- Тогда это, похоже, паническая атака.

- Мама!

Франсина продолжала глотать воздух с высокими, плаксивыми вздохами.

Следовало оставить их в участке, - подумал Трев. - Если б я только знал, что у них нервы сдадут так быстро…

Черт, у них, в конце концов, есть уважительная причина.

Трев и сам чувствовал, что висит над пропастью на самых кончиках пальцев, и малейшего толчка будет достаточно, чтобы отправить его в долгий - и весьма плачевный - полет в бездну паники.

Перед глазами все еще стояли четыре силуэта, приближающиеся к машине. И отрубленная голова, впечатанная в лобовое стекло. А тело, прошитое насквозь ручкой топора, не стоять перед глазами ну никак не могло - ибо все еще держалось на капоте, подпрыгивая и покачиваясь у него перед самым носом.

Сбросить бы этого чертилу хоть как-нибудь!

Увы, мужик напоролся крепко. Как бабочка на булавку.

Можно было бы, конечно, ненадолго выбежать под дождь и выдернуть топор вместе с трупом. Разумеется, он рисковал либо промокнуть, либо попасть под горячую руку еще каким-нибудь сумасшедшим. Но важно было даже не это, а то, что в его положении любое промедление было смерти подобно.

Блокада и объезд украли у него лишний пяток минут. У него - и у Морин.

Так что пусть этот глупый ублюдок болтается там, на рукояти, и дальше.

Трев не вернулся на Гатри-Авеню. Он углубился на один блок, свернул еще раз вправо и теперь ехал по Цветочной улице, шедшей параллельно Гатри. Потеряв счет перекресткам, он решил больше не замедлять ход, проезжая их. По его прикидкам, он был уже близко к Третьей.

Мы либо врежемся во что-нибудь и взорвемся, либо - поспеем.

Он от души пожелал Франсине поскорее оправиться - ее жуткие кашляющие хрипы начинали действовать ему на нервы.

Центральная линия закончилась. Трев ударил по тормозам. Его автомобиль занесло на перекрестке. Подрулив к тротуару, он выглянул в окно. Фары высветили борта красного «Порше», припаркованного на обочине.

Если его внутренний компас не облажался, занос вывел его на северную полосу идущей поперек улицы. Фактически - на сторону О'Кейси.

Если, конечно, они доехали до Третьей.

Пиццерия - совсем рядом, посередине квартала.

Отрулив от «Порше», он медленно поехал вдоль обочины. Миновал «Субару» и въехал на аллею. Завернул машину в переулок и остановился.

- Жди здесь, - сказал он Лизе.

- Вы не можете нас бросить! - крикнула та.

Франсина все еще хрипела.

- Главное - не выходите, - сказал Трев. Он опустил дворники и потушил фары, сунул ключи в передний карман брюк. - Я вернусь очень скоро. Просто смотри в оба. И дай мне одно ружье.

Лиз передала ему «Итаку» через спинку сиденья.

- Сама держи руку на оставшемся. Или, если хочешь, возьми из сумочки мамы револьвер Паттерсона. Он заряжен.

- Пожалуйста! - вскрикнула Лиза.

- Я быстро. Не волнуйся.

Он распахнул дверцу и, сжимая цевьё ружья, вышел в дождь. Вдавив кнопку блокировки, Трев захлопнул за собой дверцу.