Одуванчики в инее

– Не надо меня ни в чем уверять, – отрезала она, и Борька так же быстро замолк, как начал говорить. – Я не такая дура, чтобы полагать, что вы пришли меня обкрадывать. Для этого не обязательно было следить за моими гостями, выпытывать их истории. Вам нужно что-то другое. – Она взглянула на хрустальный шар между нами. – Вы думали, что у меня есть что-то особенное. Так?

Думали, да. Думали. Я с горечью кивнул. Терять было нечего.

– Все началось с того, что Василек нашел на чердаке старинный альбом с фотографиями. И на одной из них мы узнали вас, – начал я похоронным голосом, уставившись в пол. – То есть, наверное, кого-то очень похожего на вас. – Произносить эти слова было то же самое, что сознаваться в своем крахе. В крахе своих надежд и грез. Но я продолжал. – Но тогда мы решили, что вы, должно быть… – Я помедлил. – …колдунья.

Она не рассмеялась.

– И что все эти странные… то есть необычные люди приходят к вам за чем-то. – Тут я решился поднять на нее взгляд. У Ляльки Кукаразовой был весьма заинтересованный вид. – И мы сказали, что тот подъезд, который разгадает вашу тайну, тайну шара – я был уверен, что вся загвоздка именно в нем – получит заветную вещицу.

На лице Ляльки Кукаразовой не было никакой злобы, но меня душило отчаяние.

– Вы устроили состязание между подъездами по разгадке моей страшной тайны? – поинтересовалась она.

Мы кивнули вразнобой.

– И каковы были ваши догадки? – хмыкнула Лялька Кукаразова, кивнув на шар.

– Я сразу понял, что ничего такого в этом шаре нет! – выпалил Борька и слегка привстал от усердия. – Мы, конечно, проводили свои исследования, но вообще-то просто так, на всякий случай. Вы не подумайте, что мы кого-то доставали! Я-то сразу сказал, что идея дурацкая! – Он вызывающе глянул на меня. – Идея Воробья.

– Ничего, значит… – задумчиво проговорила Лялька Кукаразова. – Немного грустно как-то…

Борька еще больше занервничал.

– Ну, у нас было две догадки! Еще мы допустили, что вы проводите сеансы гипноза с помощью этого шара. Потому что, если честно, некоторым из ваших гостей он бы не помешал.

Борька глупо хихикнул, не замечая все больше напрягающихся скул Ляльки Кукаразовой.

– Понятно, – сухо сказала она и перевела взгляд на меня. – Ну а какой была ваша догадка, можно узнать?

Я не сразу смог ответить. Не сразу смог выдать столь сокровенное и желанное. Казалось, стоит выговорить эти слова, и они перестанут принадлежать мне. Что они станут частью, имуществом мира, отдельного от меня. Но врать я не собирался. Видно, терзания проступили на моем лице, так как черты Ляльки Кукаразовой заметно смягчились. Она терпеливо ждала.

– Мы решили, что с помощью хрустального шара можно каким-то образом прокрутить время обратно и снова вернуться в детство, – выговорил я наконец, и кто-то беспощадно воткнул мне иглу в самое сердце. – Удержать его, пережить хоть коротко заново. Все ваши гости… – Внезапно я понял, что мне не по силам что-либо далее объяснять. – Мне. Просто мне очень хотелось, чтобы это было так, – прошептал я, смотря в никуда. – Мне очень хотелось своей Нетландии…

После того как это было произнесено, я закрыл щиплющие от слез глаза и услышал звук захлопывающихся вокруг меня дверей. Дверей возможностей и надежд, покидающих меня, оставляющих кровоточащие раны. Мне хотелось бежать и падать в черные дыры забвения. Быть одному.

Но рядом Борька снова бодро защебетал какие-то пустые отговорки и шуточки.

– Второй подъезд выиграл, – прервал его сильно изменившийся голос Ляльки Кукаразовой. Он был полон грусти и боли, и я удивленно открыл глаза. Взор ее был обращен к окну, а по щекам стекали две слезы. Борька тоже осекся. – Этот шар – пустая безделушка. Даже на сеансы гипноза я не буду обижаться. Я и не такое про себя слышала. – Она пристально посмотрела на вновь испугавшегося Борьку. – С этим знанием ты можешь идти. Вы выиграли. Неси эту радостную весть своим товарищам. До свидания.

Борька открыл было рот, чтобы ляпнуть еще какую-нибудь несуразицу, но на этот раз вовремя остановился. Бросив на меня последний ликующий взгляд, он встал и выбежал из квартиры, не потрудившись закрыть за собой дверь. С лестничной площадки послышались торжествующие крики и смех.

Мы остались сидеть в молчании.

– Знаешь, – сказала Лялька Кукаразова после того, как внизу с грохотом захлопнулась дверь подъезда и гул вокруг нас улегся, – можно проиграть битву, но это не значит, что проиграна и война.

Губы мои задрожали.

– Какая война? Все кончено.

– Нет, дорогой мой, – покачала головой Лялька Кукаразова. Строгость ее сменилась на мягкость, замкнутость – на расположение. – Война эта будет длиться всю жизнь. – Она помедлила. – Ты знаешь истории моих друзей. Ты знаешь их сожаления, их радости и горести. И по сути… По сути, прав ты, а не он. Вернуться в детство… Это действительно предел всех наших мечтаний. Хоть иногда побыть снова ребенком… По сути, прав ты. Но не в нашей плоской реальности. Тут, к сожалению, прав он.